Проголосуйте за это произведение |
Проэзия
20.V.2008
Наши законы
Было жарко. Я шел, вернее, плелся по пыльной дороге, ведущей к
пригородному среднеазиатскому поселку, к месту своего постоя - мазаной
глиной
землянке, с покрытой толем низкой крышей. На каменистой пыльной дороге,
окаймленной высоченными пирамидальными тополями, отбрасывающими черные тени,
никого, кроме меня и седока на ишаке не было.
Я студент-практикант, приехал из Иванова на хлопчатобумажный комбинат, был
весь
в поту и пыли, хотя на мне только легкая красная рубашка-ковбойка, да
льняные
штаны. А на моем попутчике, взрослом мужике, была надета тюбетейка и толстый
стеганый полосатый халат. В отличие от меня, он совершенно не страдал от
жары.
Это было видно по спокойному гладкому и сухому его
лицу.
Даже ишак не страдал. Спокойно покачиваясь, он вез тяжелого седока с
еще
более тяжелыми мешками по бокам, туго набитыми хлопком, на которых и
восседал
этот местный мужчина.
Мой отец, наладчик станков, погиб на фронте. Мы с мамой были в
эвакуации. Мама поздно приходила, много работала, а меня, пятилетнего пацана, хозяйка, у которой мы стояли, научила сажать
огород.
Я очень полюбил работу на земле. Сам сажал турнепс, картошку. Потом, после
войны, когда мы с мамой вернулись домой, я, как заправский овощевод, развел
настоящий огород в палисаднике нашего барака. И соседки приходили ко мне за
советом, когда и как сажать лук, чеснок, картошку,
морковь.
Но работать я пошел, как отец, наладчиком.
Поэтому здесь, в Средней Азии для меня был рай. Здесь все росло!
Яблони
и абрикосины росли
тянулись
вдоль дорог. Но в магазинах, как и у нас, почти ничего не
было.
Мне очень хотелось познакомиться с кем-нибудь из местных,
расспросить, как живут. И тут такой случай.
Мне показалось, что я видел этого дядьку в столовой комбината, где
был
на обед только пустой гречневый суп, да тонкие лепешки с чаем. Мужчина о чем-то разговаривал с начальником
прядильного цеха. Этот начальник цеха был наш, ивановский, эвакуированный
несколько лет назад, еще во время войны с
оборудованием.
Странно было на них смотреть: начальник все время отрицательно мотал
головой, а местный улыбался и иногда снимал тюбетейку, чтобы вытереть
ладонью
лысую голову. Не знаю, о чем они договаривались.
А теперь я узнал мужика и сократил немного расстояние между нами. Так
мы
и двигались некоторое время: мужчина
на
ишаке впереди, я, страдая от жары и желания познакомиться, но
не решаясь, чуть позади них.
Когда мы поравнялись с поселком, солнце уже садилось, тени тополей
удлинились, запели кое-где петухи, залаяли им в ответ
собаки.
Дома вдоль дороги были разные. Какие-то халупы, похожие на мою, какие-то побогаче, беленые известью, с забором.
Возле
одного такого дома с зеленым деревянным забором и мощными воротами, ишак
остановился. Ворота, как по команде, отворились. Из них вышла полная женщина
с
тюрбаном на голове, приняла поводья ишака, помогая мужику
спешиться.
Я остановился, глядя на них. Мужчина, передав ишака жене, медленно
повернулся ко мне и сказал, улыбаясь, как в столовой:
- Заходи, дорогой, гостем будешь. Я -
Мурат.Ага.
Я сообщил, что зовусь Федором. Мы пожали друг другу руки. Меня
страшно
удивило, что такой сильный мужик жал руку слабо, как-то
ласкательно.
Меня поразил этот дом! Пока шли через комнаты на открытую веранду, я
чуть не задохнулся от пыли и ароматов, идущих из мешков, стоявших по краям
комнаты. Тут был и чай, и сушеный абрикос - урюк, и яблоки, и алыча, и
душистый
перец, и семечки, и трава, и еще что-то, чему названия я не знал. И конечно
золотой,
как янтарь, кишмиш.
А в другой комнате по стенам лежали друг на друге матрасы, одеяла,
подушки, покрывала, ковры и коврики.
Цветастостью и наваленным грудой богатством это все напоминало пещеру
из
сказки об Аладдине. Не хватало только кучи золота
посередине.
Умывшись под железным умывальником, мы сели на веранде. Низкий стол
ломился от еды. Все кушанья, которые я уже
перечислял,
на красивых блюдах были тут. Еще -
пахнущие настоящим хлебом, политые маслом, тонкие лепешки и главное -
дымящийся
бараний суп . бешпармак.
Я сидел и смотрел на все это пиршество голодными глазами и не мог
есть. Немного
побаливали живот и голова.
Молодая женщина принесла пузатый чайник,
белый,
с голубыми узорами и такие же пиалы.
Мурат . Ага стал тоненькой струйкой наливать золотой чай по стеночке
пиалы. Увидев, как я внимательно наблюдаю, пояснил:
- Нельзя, чтоб пузыри были. Уважать гостя надо. Торопиться не надо.
Ты
что такой зеленый? Мало чая пьешь. Чай пить будешь . мужчиной будешь,
красным
будешь. Женщин любить сможешь. Детей хороших делать сможешь. Много силы в
чае.
Так пошло-поехало. Не успевал я допивать, мне тут же хозяин доливал
чаю.
Пот градом тек с меня. И я даже не вытирал его белым вафельным полотенцем,
как
в начале. После десятой пиалы Мурат сказал:
- Напился . переверни пиалу. Пока не перевернешь, буду подливать
тебе.
Такой обычай.
Хозяин все удивлял меня. Например, еще тем, что на нем оказалось три
пояса. Я спросил, зачем ему столько. Он, улыбнувшись всем лицом, сказал, что
у
него три жены . три пояса поэтому.
Тогда я, набравшись смелости, спросил у женщины, подававшей нам еду,
кстати,
не той, которая открывала ворота, а нравится ли ей быть одной из трех жен.
Она,
не подняв на меня глаз, зардевшись лицом, посмотрела на мужа, который был
вдвое, а то и втрое старше ее.
Мурат кивнул ей:
- Скажи.
- Да, нравится, нас Ага всех любит.
Потом хозяин, причмокивая, рассказывал о том, как хорошо он живет.
Бригадир - хлопковод, передовик, награжден медалью за ударный труд. Три
сына,
одна дочка.
- Все у меня есть сейчас, - повторял он, как заклятье, вылавливая
пухлыми пальцами куски мяса из пиалы с супом.
- Много хорошего, стало быть, принесла на Вашу землю Советская наша
власть? . спросил я, напрягаясь.
- Плохо.
- Почему?- в крайнем изумлении выдавил я.
- Законы не наши...
Проголосуйте за это произведение |
Прочитал и сразу запал на короткие, чёткие абзацы и ритмизированную прозу. Кой-чаво дажить выписал: "...Солнце уже садилось, тени тополей удлинились, запели кое-где петухи, залаяли им в ответ собаки." "...Это всё напоминало пещеру из сказки об Аладдине. Не хватало толко кучи золота посредине." Всё-таки Вы в первую очередь поэт, Марина. Хочу лишь отметить некоторые ляпы: "...А на моём попутчике была надета тюбетейка и толстый стёганый полосатый халат". Так и хочется спросить автора: А что, тюбетейка тоже в рукава была продета? "...Этот начальник цеха был наш, ивановский, эвакуированный несколько лет назад, ещё во время войны с оборудованием". Поясните, автор, о какой войне с оборудованием идёт речь? Есть и фонетические неловкости: "...названия я не знал...", "... улыбался и иногда..." В обоих случаях - три гласных подряд. "Так и шибается на трифтонг!" сказал бы Макар Нагульнов, смакуя иностранное словечко. Но русский язык не относится к дифтонгирующим и звучит это диссонансом. Но, дочитавши до конца, я сразу забыл эти мелочи и мысленно зааплодировал автору: Блестящяя концовка, вернее, её отсутствие, колет в сердце как прозрение, как удар шпагой! Раз - и зависаешь "Над пропастью во ржи". Вот, всё есть у мужика: дом - полная чаша, три жены, три сына и сам с усам. Но: "Законы не наши..." И сразу видишь лежащие далеко внизу руины "Союза нерушимого республик свободных". Марина! Из кусочка Вы создали целое, из намёка - картину, из обыденного - вечное. Вот за это Ваше умение я и голосовал. Дальнейших удач! В. Э.
|
|
|
|
|
|
Что касается моего рассказа, то кажется не очень плоско получилось. Спасибо за не строгий отзыв.
|
Ясное, воздушное, ненавязчивое повествование. Чаепитие у Мурата-Аги напомнило мне Кувейт, где я полтора года работал. На душу населения там чай (исключительно чёрный) пьют больше всех в мире, и тоже, естественно, чтут ритуал. "Порядки", правда, несколько иные, чем в Средней Азии. Так, если гость больше не хочет пить, то стакан следует не переворачивать, а возвращать тому, кто разливал, и при этом обязательно трясти рукой, иначе снова нальют. А отказ от чая вообще, считается оскорблением для хозяина.
С уважением, Ашот.
P.S. Марина, крошечное уточнение в пунктуации. Мне кажется, что между словами "росли" и "тянулись" (Яблони и абрикосины росли тянулись вдоль дорог.) лучше поставить запятую или дефис.
|
|
Рассказ немного "сыроват".
|
|
Уважаемая Ия! Извините, впервые с Вами не соглашусь.╚Научила сажать огород╩ лексически неверно, но семантика очень точная, к тому же это не авторская речь. А ╚Поймали меня за шпионку╩? Тоже лексически неверно, но фраза эта загуляет, потому как она глубинная.
|
|
|
|
|
|
|
Ия, Вы очень хорошо и правильно слышите. Но (к сожалению или нет, не знаю) бабушки в деревнях так говорят. И лично мне оно нравится я сама так долго говорила. Профессионально могу теперь обосновать, почему так говорят. Дорогая Ия, я в Ср. Азии была только два раза в гостях (Казахстан, Чарский р-н). А рассказ-то не о положении женщин - о законах ╚не наших╩...
|
|
Врядли восточный человек, который по природе своей осторожен, будет откровенничать перед незнакомым человеком (возможно чекистом) высказывая свое мнение о власти и при этом, открыто подчеркивая (поясами) свое многоженство, когда этим в те годы старались не афишировать. Да и как-то не верится чтобы: ╚И соседки приходили ко мне за советом, когда и как сажать лук, чеснок, картошку, морковь╩. Тогда люди были ближе к земле. Вот обсудить свои хозяйские дела, за солью и прочее это да. А ╚сажать огород╩ так говорят. Сам слышал.
|
Не могу найти твой телефон. Позвони мне. На почту что-то ты тоже ни гу-гу.
|
" Мурат.Ага стал тоненькой струйкой наливать золотой чай по стеночке пиалы. Увидев, как я внимательно наблюдаю, пояснил: - Нельзя, чтоб пузыри были. Уважать гостя надо. Торопиться не надо. Ты что такой зеленый? Мало чая пьешь. Чай пить будешь, - мужчиной будешь, красным будешь. Женщин любить сможешь. Детей хороших делать сможешь. Много силы в чае. Так пошло-поехало. Не успевал я допивать, мне тут же хозяин доливал чаю." -- Да... У нас чуток по-другому с гостями.
|
|