|
|
|
Проголосуйте за это произведение |
ПРЕСНЕНСКИЙ ВАЛ
7 ноября 2003 года над просторами России носились магнитные бури.
В воздухе висела идея единения левых общественных сил.
Но лимоновцы разошлись с коммунистами в вопросе партийного финансирования, и вышли на демонстрацию с антизюгановским портретом.
"Низкое качество жизни. Депрессивное состояние. Хроническая усталость. И вообще, болит голова от проклятых магнитных бурь". Эти банальности лезли в голову Сони с самого утра.
Работа учителя - тяжелый хлеб. По шесть уроков в день, классное руководство.
И вот, наконец, три дня праздников. Но не тут то было. Позвонила Сонина учительница, и с категорически √ молящими интонациями в голосе попросила собрать оставшихся ребят из класса. Дескать, соскучилась, скоро умрет, хочет повидаться на прощанье.
Соня, естественно, сразу согласилась, параллельно ругаясь про себя нецензурными словами (настоящий учитель словесности не боится родного языка). Сразу стала прикидывать, сколько еды нужно приготовить на дюжину своих одноклассников.
Да, всего двенадцать. Хотя почти двадцать лет назад в их десятом "Б" было - двадцать пять. Кто - то уже умер, кто - то эмигрировал, а кто - то затерялся на просторах необъятной нашей Родины.
"Ну, что ж, электровеник включился" - подумала Соня, поставив на плиту большую кастрюлю с овощами для "Оливье" и винегрета. В миску разбила три яйца, добавила сметаны, масла, муки и щепотку соды. Вручную взбила все это, так, как делала торт ее любимая бабушка.
"А на крем нет сгущенки и масла", уточнила про себя Соня. "Надо идти в магазин". Она полезла в кошелек: там было двести рублей и пластиковая карточка МДМ банка. Недавно в Сониной гимназии ввели новшество √ перечислять зарплату на карточку. И с надеждой, что очередную зарплату уже успели перевести, Соня, перейдя на красный улицу Пресненский вал, отправилась в универсам "Рамстор", что недалеко от закусочной "Макдональдс".
Почему - то вспомнилось, как десять лет назад, Соня так же куда - то торопилась. Навстречу ей бежали люди, по видимому - защитники Дома Советов. Они хотели перегородить Пресненский вал баррикадой. Но подручных средств не было. Поставили какую - то скамейку, мусорный ящик. Но этого не хватило. Тогда пятеро мужчин разного возраста остановили троллейбус и попросили водителя - женщину лет сорока, румяную, в облегающем голубом свитере, выйти из него. Она не испугалась, а как показалось Соне, даже обрадовалась, легко спрыгнула с троллейбуса и побежала, по Улице 1905 года. А мужчины перегородили улицу троллейбусом и стояли около него. Соня тоже осталась с ними, но потом подошли солдаты из оцепления, и один румяный парень крикнул Соне: "Иди, сестра, иди отсюда".
Сегодня на любимой улице была чудесная погода. Легкий ветерок, ясное солнышко, бело-сине-красные российские флаги на новых желто-зелененьких киосках, породистые собаки, яркие и не яркие прохожие, торопящиеся в магазины "Бенеттон", "Спортмастер", обувной - "ЭККО". "А когда - то здесь был книжный с отличным букинистическим отделом", мелькнуло в голове Сони.
Вечером, когда все было готово: квартира прибрана, тарелки расставлены, запах печеного теста летал по всему подъезду, начали приходить одноклассники.
Первым пришел Олег с бутылкой сухого вина и новой книжкой стихов. Весь Сонин класс, благодаря Фаине Антоновне, вышеупомянутой учительнице литературы, был поэтическим, т. е. √ писал стихи. Профессиональным поэтом стал один Олег. Да только эта профессия не кормит. Олег работал охранником.
У Сони с Олегом чуть было не случился роман. Давно. Был весенний вечер. Они, десятиклассники, возвращались с поэтического кружка. Черный асфальт был покрыт еще более черными лужами и Олег то и дело подхватывал Соню, чтобы она не попала в лужу. Но не случилось.
Вот и сейчас, только Соня ощутила на своей щеке нежное прикосновение губ Олега, как разорался звонок. Пришла Фаина, сразу расплакалась, раскудахталась и перебила всю романтику.
За ней один за другим подтянулись ребята: бизнесмен Паша в черном свитере с красным шарфом; бывший комсомольский работник Александр, очень красивый, высокий, седой, сейчас разведенный художник, живущий с мамой; серьезный, глубоко профессиональный физик ядерного института Сергей, явно левый; яркая, стройная актриса Театра киноактера - Сусанна с давним поклонником Иванычем, астрономом мирового масштаба, и, наконец, токарь восьмого разряда, тонкий, изящный, похожий на аристократа, Николай.
Четверо одноклассниц не пришли: толи из - за тотальной занятости детьми, работой и пьющими мужьями, толи еще по какой - то серьезной причине.
И вот, вся компания, рассевшись на чем - попало, потянула из тонких стеклянных бокалов джин с тоником. Какое - то время все молчали, пили, молчали, бездумно, просто, уютно. Потом Сергей сказал: "А сегодня во время демонстрации двое ребят подняли над Думой красный флаг вместо трехцветника". На что Паша ответил беззлобно: "А я бы никогда не увидел своего сына √ англичанина при советской власти".
Снова все помолчали, а потом Фаина сказала: "А помните, как на Баррикадной мы собирали нашу школьную колонну на демонстрацию? Ваня всегда бегал с красными бумажными гвоздиками и засовывал их девочкам за шиворот. А у Сусанны была толстенная коса, которая подпрыгивала, когда она шла. А ходила Сусанна всегда вприпрыжку".
Все замолчали на этот раз как - то грустно. Тогда Сергей заговорил опять: "А помните, пацаны, после комсомольского собрания, Ленка, наш комсорг, в восьмом классе оставила мальчишек и приказала всем ее по очереди целовать? Я вот целоваться любил и легко выполнил это комсомольское поручение, а вот ты, Колька, струсил и удрал, а потом Ленка на следующем собрании на тебя наехала". "Да не струсил я, не любил я Ленку". Спокойно возразил Николай.
А Фаина, чего - то испугавшись, предложила: " Давайте лучше споем "Там, вдали за рекой", хорошая революционная песня". "Да какая она революционная, у белогвардейцев содрали" - возразил Александр. Но песню все дружно запели, проникновенно, вдохновенно, так, что душа упавшего возле ног вороного коня красноармейца или белогвардейца, молоденького паренька, тихо пронеслась под потолком крепкой квартиры сталинского дома.
Потом еще долго пели и красные и белые песни: "Шел отряд по бережку" сменяла "Поручик Голицын" и "Гренада". Закончили "Интернационалом".
Всем до боли захотелось интернационального единения, и потому пели громко, с выражением, размахивая руками, как шашками.
После песен разошлись кулуарно. По двое, по трое, о чем - то горячо спорили, что - то вспоминали. Забыли о Фаине. Она вроде уснула в кресле. А потом выяснилось, что умерла.
|
Проголосуйте за это произведение |
