Рассказы
04 февраля 2023 г.

— У некоторых из них вместо ногтей когти, у других ноги мохнатые и кривые как у пауков. Только несколько из них на людей похожи, а остальные чудовища! — говорила, задыхаясь от слез, светловолосая девочка, прижимаясь лицом к решетке на окне. В свете луны её глаза казались огромными, и в них плескался самый настоящий ужас.

Её сестра просунула руку сквозь решетку.

— Возьми, здесь сухари. Тебя хоть кормят?

Пленница покачала головой. На тряпицу, в которой были сухари, она даже не посмотрела. Видно, не до того ей было.

— Я тебя вытащу отсюда, обещаю, — говорила ей сестра. Говорила, а у самой кошки на душе скребли. Пленница была накрепко заперта за дубовой дверью, а решетка на окне была из толстых железных прутьев.

Анна и в колдовской город на болотах добралась чудом, а уж как вытащить из тюрьмы свою сестру-близняшку было и вовсе не понятно. Если бы не то особое чутье, которое не дает близнецам разлучаться, она бы уже давно погибла на болотах. Но чутье вело ее, совершенно измученную, с кочки на кочку, от куста к кусту, через непроходимые топи, и далее - от ручья к озеру, через озеро вплавь к странному городу на сваях, в котором никто никогда не бывал.

Она не утонула и не заплутала только потому, что сквозь пелену страха и отчаяния не давала исчезнуть той ниточке, которая соединяла их судьбы.

И еще потому, что не верила, что сестра могла бросить ее. Сестру обманули, запутали словами и обещаниями, но бросить Анну сестра бы никогда по своей воле не смогла.

Когда Анна тем памятным вечером, придя с поля, где помогала тетке, не нашла сестру в их комнате, она встревожилась не сразу. Мало ли куда Светлана могла уйти, к соседке, на речку помочь притащить рыбачьи сети. Конечно, если бы Анна напряглась, она могла бы точно определить, где находится сестра, но она даже и не подумала тогда обеспокоиться, а потому и упустила драгоценное время.

Очнулась она уже утром, и вот тогда-то Анна и бросилась к соседке.

— Так Светлана с колдунами ушла, — сказала ей соседка. — Еще вчера утром, когда ты в поле была. Говорила я ей не ходи, куда там, она на меня и внимания не обратила. Заговорили они ее, навели морок.

Анна от ужаса забыла даже «спасибо» сказать. Повернулась и бросилась в дом собирать вещи, чтобы идти искать сестру. Как же она догадалась оставить сестру одну в доме, когда в деревне остановились колдуны из Черного Леса! Знала же, что Светлана верит колдунам! Слышала же своими ушами, как Светлана говорила, что все бы отдала за то, чтобы только вернуть их семью, погибшую в холерный год. Даже колдуньей не побоялась бы стать, лишь бы вернуть родных!

Вот и ушла за колдунами, как зачарованная.

— Я на второй день, как мы здесь оказались, попыталась сбежать, — всхлипывала Светлана сквозь решетку. — Потому что поняла, что колдуны, они как пауки, как нечисть. Не хочу я такой становиться, сестрица. Все думают, они прекрасны. Да и я так думала. Есть среди них и такие, они-то в деревни и приходят зазывать на болота детей. Но на самом деле колдуны — уроды, чудовища. Убежать далеко я не смогла, меня поймали и посадили за решетку. Лучше и тебе уйти, потому что помочь ты мне не сможешь.

— Ну, это мы еще посмотрим, — сказала Анна решительно. — Что они с тобой собираются делать, как думаешь?

— Завтра в полнолуние у них церемония вселения болотного духа в новых колдунов. В смысле, этот дух из старых колдунов переселяется в новых. Меня выбрала одна колдунья, которая хочет в мое тело болотный дух переселить. Так что мне живой отсюда не выбраться.

Светлана всхлипнула и задрожала так, что ей пришлось сесть на пол.

— А где она живет, эта колдунья? — спросила Анна.

— На двери ее дома нарисована летучая мышь.

— Жди меня, — сказала Анна, оторвавшись от решетки и шагая в темноту за дом.

Пробираться по улицам странного города на болотах было страшно. Луна заливала светом безлюдные дощатые улицы, а между досок просвечивала вода. Она вздрагивала от каждого скрипа под ногами, но пока ей везло, на улицах было безлюдно.

Дом с летучей мышью нашелся на улице, выходившей на озеро и обегавшей город по самой его кромке. У самого порога дома плескалась вода. Анна осторожно обошла дом и обнаружила неяркий квадрат света, падавшего из маленького окна с раскрытыми ставнями. Она осторожно приблизилась к окну и заглянула в него.

На столе посреди комнаты горела свеча, а у стола на лавке сидели двое. Точнее, трое, потому что в самом конце лавки примостилась большая белая кошка.

На лавке сидели мужчина и женщина, и Анна сразу же отпрянула от окна, потому что женщина сидела у мужчины на коленях. К щекам прихлынула кровь. Но уходить было нельзя. Ей нужно было во что бы то ни стало узнать о колдунье как можно больше, поэтому она заставила себя прислушаться к тому, о чем говорили мужчина и женщина.

— Так ты отправишься со мной к королю, моя волшебная? — говорил мужчина. — В золоте и драгоценностях, в землях и людях тебе не будет отказа. Только согласись служить ему. К тому же, так мы всегда сможем быть вместе.

— Так вот зачем я тебе нужна? Чтобы выслужиться перед своим господином и привести в замок? — в голосе женщины звучала боль.

Вероятно, мужчина был королевским придворным, не побоявшимся добраться до города на болотах, чтобы заманить кого-то из колдунов в королевский замок.

— Да нет же! Я влюбился в тебя с первого взгляда! — мужчина говорил пылко, но Анна услышала в его голосе нотку злости.

Она не удержалась и заглянула в окно. Но не для того, чтобы смотреть на колдунью и придворного. Где-то в комнате должны были быть ключи, в том числе и от темницы Светланы. Ага, у двери на крючке висела большая связка.

— Но ведь скоро колдовской дух покинет меня, — невесело откликнулась женщина.

— Покинет?

— Ну да! Близится церемония выбора новых тел. Уже следующей ночью она должна случиться. Я больше не буду колдуньей.

— Но почему ты мне не говорила?

— Боялась, что ты разлюбишь меня. Разлюбишь?

— Конечно нет. А кто станет новой колдуньей?

— Девочка, которая сейчас сидит в тюрьме. Она передумала быть колдуньей!

— Передумала? — удивился мужчина. — А если я попробую ее уговорить?

Женщина рассмеялась в ответ, но невеселым смехом.

— А что, кого-то другого нельзя подобрать для обряда? — вкрадчиво спросил мужчина. — Вот я, например, не подошел бы?

— Ты? — удивилась женщина. — Ты не подошел бы.

— Но почему? Я многое умею, многое могу.

— Многое можешь? — снова удивилась женщина.

Пожалуй, она вовсе не была глупа, даже если и была влюблена.

— И живое ты можешь читать?

— Что? — не понял ее мужчина. — Живое читать? Наверное! Вернее, могу!

— Да? — вдруг развеселилась женщина. — Ну, скажи, например, чего сейчас хочет моя кошка.

Девочка не смогла удержаться и быстро взглянула на кошку в окно. Та сидела на самом краешке скамьи, сжавшись и явно ожидая момента, когда уйдет мужчина. Умница кошка.

— Дай ей молока, она голодная, — самодовольно заявил мужчина. Женщина рассмеялась.

Девочка услышала шаги мужчины по комнате. Вероятно, он вскочил, когда услышал смех колдуньи.

— Да кто он вообще такой, этот твой дух?

— Он слишком древний, чтобы иметь имя. Он близок тем, кто побывал на пороге смерти. Он ищет тех, кто видел смерть и потому понимает жизнь.

Анна вздрогнула. Из двух близнецов она была сильной, а Светлана как родилась с трудом, так и жила - словно на пороге жизни и смерти. Анне всегда было немного стыдно перед Светланой за то количество жизненности, которое ей досталось. Вот и опять Светлана пострадала за то, что еще до рождения у нее отняли силы и заставили жить по соседству со смертью.

— Ты вернешься?

— Разумеется!

Дверь с грохотом захлопнулась, и Анна сжалась под окном, не смея дышать. От мужчины, прошедшего мимо, повеяло злобой, и девочка еще долго не решалась пошевелиться.

Когда, наконец, эхо шагов смолкло, Анна заглянула в окно. Женщина смотрела на себя в зеркало, которое было хорошо видно из окна, а рукой поглаживала белую кошку, которая уже подобралась к ней поближе. Анна поразилась красоте колдуньи. По щекам женщины текли слезы, и Анне вдруг стало жалко ее, тоскующую о своей любви. Потом Анна вдруг заметила, что глаза колдуньи светились странным зеленоватым огнем, и поняла, что это и был болотный дух.

Женщина устало пересела со скамьи на кровать, легла и отвернулась к стене. Анна воспользовалась этим и заглянула в окошко. Присмотрелась к двери и к крючку для ключей. Ключей не было. Или они были в кармане у колдуньи, или — что более вероятно — их взял мужчина, чтобы войти в тюрьму к Светлане. Ничего, рано или поздно ключи будут на крючке, и, скорее всего, мужчина повесит их туда, вернувшись от Светланы.

Нужно спешить, иначе сестра окончательно сойдет с ума от страха.

Она, конечно, запуталась в улицах и домах, чуть не налетела на стражника в капюшоне, который с факелом обходил город, но все-таки, в конце концов, добралась до дома с решеткой на окне. Чутье, которое всегда приводило к сестре, не подвело и в этот раз.

В окне за решеткой смутно мерцала свеча. Сердце глухо застучало в груди, когда Анна услышала голос мужчины, который вплетался в голос Светланы.

— Ты проживешь гораздо больше, чем обычный человек, — струился голос мужчины. — Будешь понимать язык зверей и птиц, видеть в темноте, предсказывать судьбы, много чего уметь.

Анна с трепетом ожидала ответа сестры, и этот ответ ее удивил.

— В деревне колдуны говорили, что будут нас обучать. И ни слова не сказали о том, что в нас просто вселится колдовской дух, и что он, скорее всего, превратит нас в чудовищ. Разве это не обман? — голос Светланы звучал твердо, казалось, она успела многое обдумать за то недолгое время, что Анна ее не видела. Это был голос не ребенка, а взрослого человека.

— А разве плохо получить волшебную силу в одну ночь? Я бы никогда не отказался от такого могущества, — вкрадчиво спросил мужчина.

— Но это уже буду не я, — возразила ему Светлана. — А через сто лет дух в одночасье покинет мое тело, так же как он вот-вот покинет тело колдуньи. Нет, это плохая сделка. Я сюда шла не за этим. Я хотела научиться волшебству, а не просто отдать свое тело духу, пусть даже жизнь тела и продлится.

Анна поразилась мудрости своей сестры, но мужчина не собирался отступать.

— А если я пообещаю отвести тебя после церемонии в замок к королю, чтобы ты смогла помочь ему справедливо править страной? Королю нужны такие мудрые люди как ты, а если они еще и обладают могуществом, то им просто нет цены, — голос мужчины звучал так убедительно, что Анна и сама на секунду поверила ему.

Как же он догадался, что Светлана шла в это страшное место, чтобы пожертвовать собой ради своей семьи? Как он догадался, что ее можно заманить в ловушку, предложив совершить самопожертвование? Это был безошибочный ход.

— Но почему ты думаешь, что я смогу помочь королю? — Светлана была явно поражена. — К тому же, я могу полностью потерять себя после церемонии.

— Такие как ты себя не теряют! — твердо сказал мужчина. — Тебе же просто цены нет!

Анне отчаянно хотелось заставить мужчину замолчать, потому что она уже слышала сомнение в голосе сестры, уже чувствовала, как щупальца лести проникают в ее душу.

— Ты меня поразила, когда я только тебя увидел. Случайно, когда колдуны вели тебя сюда, в эту тюрьму. В тебе есть что-то особенное, ты ни на кого не похожа, — горячо говорил мужчина, причем и сам, кажется, верил в то, что говорил. — Стоило мне тебя увидеть, как я понял, что только ты можешь спасти меня и наше королевство. Я уверен, что и болотный дух разглядел в тебе сокровище. И вообще, ничего в жизни не происходит случайно, раз ты была избрана, значит это твой крест, твоя судьба. И мне встретить тебя - тоже было дано судьбой.

Светлана молчала, и Анна всем сердцем желала ей не поддаваться уговорам. Но где-то в глубине души она уже понимала, что Светлане не выстоять против этого хитреца. Может, он и не умел читать живое, но вот мертвое и тлетворное, в чужих душах, точно умел.

Ей было слишком тяжело слушать то, что в полутьме за решеткой говорилось дальше, и она сделала шаг в темноту, не желая слушать. В голове постепенно складывался план, но для этого ей придется прибегнуть к власти, данной ей над сестрой-близнецом. К власти, которую она не любила применять.

К утру, раздобыв ключи от темницы и найдя старую полузатонувшую лодку, прибившуюся к сваям под городом, которую точно никто не хватится, она растолкала Светлану, которая спала на какой-то куче тряпья, сжавшись в углу комнаты.

— Вставай, сестрица, времени нет, — она силой заставила Светлану сесть, а затем встать.

Провела одурманенную сном сестру кратчайшим путем к лодке, которую она оставила не у деревянных ступеней, ведущих в город, а у сваи, до которой можно было добраться сквозь сломанную доску одной из улиц. Им везло, потому что и озеро, и город были затянуты туманом. К тому же они чудом избежали первых ранних горожан. Анна усадила сестру в лодку и дала весло.

— Догребешь до песчаной косы на озере, а там до леса и в лесу по моим зарубкам дойдешь до нашей речки.

Особым зарубкам научил когда-то близняшек их дедушка.

— Но я никуда не иду, — взвилась вдруг Светлана.

— Идешь, еще как, — грубо оборвала ее Анна. — Ты уже довольно натворила.

Светланины плечи поникли. У Анны сжалось сердце, но для блага сестры она должна была применить власть, которой обладала.

— Ты будешь ждать меня на нашей речке, на нашем месте через десять дней, поняла? И не перечь мне.

Светлана беспомощно моргала, пытаясь возражать, но Анна знала, что она и слова не сможет выдавить из себя. Нетерпеливо махнула Светлане рукой, и оттолкнула лодку. Сестра, понурившись, взялась за весла. Через мгновение она растворилась в утреннем тумане, а Анна, нахмурившись, отправилась в темницу.

…

Рассвет на реке был ранним, но Светлана проснулась задолго до него. Проснулась, и сердце забилось от нетерпения. День, назначенный старшей сестрой, наступил, а Анна никогда не бросала слов на ветер.

Светлана вылезла из шалаша на берегу реки, вытащила из шалаша сухие ветки, не намоченные ночной росой, и развела маленький костер. Шалаш был рыбацким, оснащенным рыболовной снастью, посудой и всем, что нужно для готовки. Светлана так и не вернулась в деревню к тетке, стыдно было возвращаться без сестры. Она дожидалась Анны на реке, ночуя в пустующем рыбацком шалаше, про который мало кто знал.

На костре разогрела вчерашнюю уху и поела. С болот она пришла уже два дня как, и с каждым днем в родных местах ей становилось все тревожнее. Как она могла оставить сестру в страшном городе на болотах? В самом логове колдунов! Почему послушалась Анну?

Все время, пока она шла по болотам, она думала о том, что именно Анна могла задумать, чтобы отвести от Светланы погоню. Разумеется, ее сестра-близнец решила ее подменить, в этом не было сомнений. Но подмена означала, что колдунья постарается переселить болотный дух в Анну!

Как она могла допустить такую жертву со стороны Анны! Что же она за человек-то такой!

Оставалась одна надежда — Анна каким-то чудесным образом обманет колдунов и в назначенный срок появится на речке. Анна ведь умная и смелая, не чета сестре!

У Светланы на глазах выступили слезы. Ну, не бывает же такого, чтобы случались чудеса! Ужасы и смерть, да, вот этого в жизни предостаточно, а чудеса … нет, этого ждать не приходится.

Она обрекла сестру на смерть или на чудовищное превращение, вот она правда! А сама просто струсила и сбежала из города!

Светлана не сумела сдержать душившие ее слезы. Наконец, она взяла себя в руки и отправилась к лодке. Выгребла на середину реки, туда, где не было комаров, бросила якорь и поставила удочку. Делала все это, сжав зубы, заставляя себя совершать знакомые движения сквозь боль отчаяния.

Сама не заметила, как задремала ближе к полудню, поэтому и две фигуры, показавшиеся на берегу, сначала показались ей частью сна.

А потом сон как рукой сняло, потому, что это была она, ее сестра Анна, живая.

А рядом с Анной — ей вдруг стало страшно — стоял тот опасный мужчина, который уговаривал ее стать колдуньей. Но почему он был с сестрой? И почему рядом с сестрой и мужчиной на берегу стояла белая кошка колдуньи?

Анна улыбалась и махала ей рукой, а Светлана все никак не могла прийти в себя и справиться со страхом перед мужчиной. Она никак не ожидала его увидеть и была словно парализована. Наконец, она схватила весла и сдвинула лодку с места.

Когда лодка ударилась носом в берег, Анна сразу же ловко перескочила через борт и бросилась к Светлане. Да, это была она, её руки, её щека, которая прижалась к щеке Светланы. Но в душе у Светланы словно бы что-то застыло, затвердело. Она все смотрела из-за плеча Анны на мужчину с кошкой.

А тот осторожно перелез через борт и сел на корме, предварительно оттолкнув лодку. Он аккуратно положил свой походный мешок себе на колени и опустил голову. Кошка уютно развалилась на дне лодки.

Анна взяла одно из весел и приготовилась грести. В глазах у нее стояли слезы, а вот Светлана никак не могла скинуть с себя оцепенение.

— Не волнуйся, он нас не видит и не слышит, — сказала Анна, ласково погладив Светлану по плечу и кивнув на мужчину. — На нем заклинание. Он очнется, только когда вернется в свой замок.

— Заклинание? — спросила Светлана, чувствуя, что не может сдержать дрожь в голосе. — Это ты его наложила? Они сделали тебя колдуньей?

Анна громко рассмеялась, и ее смех разлетелся над рекой как брызги, пугая Светлану.

— Я не колдунья, Светлана. Но едва ей не стала. Давай расскажу по порядку.

Кошка громко замурлыкала, посмотрев на Светлану яркими зелеными глазами, и у Светланы отлегло от души. Жизнь возвращалась к ней, но медленно и осторожно.

— Помнишь то утро, когда я заставила тебя уплыть из города колдунов? Я, как ты уже догадалась, подменила тебя в темнице и весь день отсыпалась. Никто тебя не хватился, никто не догадался о подмене, а ключ я еще утром вернула в комнату колдуньи. Спала я долго, потому что до того я не спала несколько дней.

Светлана судорожно вздохнула, вспоминая тот день.

— Расчёт мой был прост, — Анна продолжила свой рассказ. — Мне нужно было сделать так, чтобы колдунья сама не захотела передавать мне болотный дух. А это могло случиться только в одном случае. Она имела неосторожность влюбиться в этого хитреца.

Анна кивнула на мужчину, который безучастно смотрел в воду, ссутулившись на скамье. Выглядел он жалким.

— Если бы она услышала, как он признается мне в любви и обещает мне то же, что обещал ей, она бы поняла его подлость и в ярости отказалась передавать мне свою силу, желая ему отомстить.

Светлана слушала и не могла поверить тому, что слышала.

— Я бы ни за что не решилась, — пробормотала она.

— Знаю! Поэтому я и взялась за дело сама, а тебя отправила домой, — улыбнулась Анна.

— Когда колдунья тем вечером меня разбудила, я дала ей согласие на переселение духа, но призналась ей в том, что делаю это, потому что полюбила некоего придворного, который обещал взять меня к своему королю. Я видела, как насторожилась колдунья. А ночью пришел он, этот хитрец. Снова начал петь свою песню, ну ты знаешь какую.

Они одновременно посмотрели на мужчину, но Светлана больше уже не испытывала страх, только отвращение.

— Колдунья вошла в дом внезапно, и мужчина застыл как вкопанный. По ее бледности он понял, что она слышала его слова. И тогда она сказала, что, пока она еще может колдовать, она заклинает его заклятьем забвения. Он забудет все, что с ним случилось в городе колдунов, покинет город и забудет в него дорогу. По мне, так это было очень мягкое наказание. Но это было совсем не то, что мне было нужно. Колдунья не собиралась мне мстить, не собиралась лишать меня колдовского духа. Я ее недооценила. Хорошая она и добрая, эта колдунья.

У Светланы отчаянно забилось сердце. А вдруг сейчас Анна скажет, что колдуньей ей все-таки пришлось стать? С дрожью она ожидала продолжения рассказа.

— И тут над озером взошла луна, миг переселения духа настал. От колдуньи отделился зеленый огонек и приблизился к моему лицу. Я застыла от ужаса. Единственное, о чем я думала тогда, так это о том, что я хотя бы сумела спасти тебя.

Голос у Анны дрогнул.

— Но тут случилось настоящее чудо.

Светлана смотрела на сестру, не отрываясь. Что, если сестра сейчас повернет голову и взглянет на нее колдовскими глазами?

И Анна взглянула на нее, но глаза ее были самыми обычными, серыми, как речная вода.

— Огонек покружился вокруг моей головы и вдруг двинулся к кошке, которая пришла со своей хозяйкой. Секунда, и он исчез, а глаза кошки изменились и стали совсем не такими, какими были раньше.

Кошка подняла голову, и Светлана узнала тот странный свет, который видела в глазах колдуньи. Это он заставлял и без того зеленые глаза кошки сиять.

— Женщина, которая больше не была колдуньей, велела нам уходить. Она сказала, что погони за нами не будет, потому что она расскажет всем, что я стала колдуньей и ушла служить королю. Мы думали, что кошка останется в городе со своей женщиной, но она прыгнула в лодку и — вот она здесь.

Кошка смотрела на них долгим, не по-кошачьи пристальным взглядом.

— Мы проводим этого … в замок, потому что он сейчас как младенец и сам за себя не отвечает. Оставим его там и … ну, а там нам предстоит решить, что с нами будет дальше.

Кошка встала и потерлась о Светланины ноги.

— Возможно, нам придется как-то научиться понимать болотный дух, раз уж мы за него теперь в ответе.

Кошка бесстрашно прыгнула Светлане на колени и свернулась на них клубочком. От нее шел жар, и у Светланы потеплело на сердце, а в душе какая-то очень старая боль начала успокаиваться.

Анна улыбнулась, глядя на нее и на кошку.

— Может, это и будет наше обучение?

Тайна живых кукол.

Старый отшельник по имени Вереск оторвался от своих записей и покачал головой. Ставни в его крохотном домике на болотах были плотно закрыты, но ветки деревьев били по ставням, не прекращая.

— Да успокойтесь же, — проворчал отшельник, распахивая дверь.

В лицо ему дохнул холодный зимний воздух.

— Прекратите колотить в окна, — продолжил старик.

В ответ ему послышалось «Отдай!».

— Да что отдать? — закричал старик.

И снова ему почудился ответ. «Отдай наше!»

— Да ничего вашего у меня нет! Ничего!

Старик захлопнул дверь и без сил опустился на маленький стул у печурки. Колотьба в окна продолжалась уже третьи сутки. Что же такого появилось в его лачуге за эти последние три дня, чего в ней не было раньше?

Три дня назад его навещал охотник Кремень. Он был единственным, кто знал, где обитает Вереск, и снабжал его провизией и дровами. Конечно, кое-что Вереск добывал на болотах и сам, в своей лодчонке, но с возрастом это становилось все сложнее, поэтому он был неизменно благодарен Кремню за помощь. Ну, а Кремень получал от отшельника ответы на вопросы, потому что Вереск за свою долгую жизнь накопил столько знаний о магии, сколько не накопил никто другой.

Кремень не принес в тот день ничего, что бы он не приносил обычно. Мясо, соль, хлеб, крупы, жир, несколько отрезов ткани.

Ничего из этого никак не могло интересовать бродячие деревья, которые колотили в его ставни ветками и которых в народе называли лешими.

Люди не умели отличать леших от обычных деревьев, а лешие не стремились показываться людям свои способности. Для людей лешие были чем-то вроде теней на самом краешке зрения и сознания. Но случались редкие случаи, когда люди все-таки пересекались с ними, и эти встречи и рассказы о них не давали бродячим деревьям окончательно превратиться в миф.

Но от Вереска лешие никогда не прятались. Вереск любил леших, любил их запах, цвет, их призрачные голоса, их гибкость и проворность, которую они проявляли, когда хотели, и когда на них не смотрели лишние любопытствующие глаза. Что же им все-таки было нужно?

Было ли что-то еще, что в тот день принес Кремень?

Было известие о том, что люди на реке Медведице заболели холерой. Но такое случалось, и леших никак не могло интересовать это сообщение.

Было известие о том, что люди обвинили в заразе знахарок из прибрежных деревень. А случилось это потому, что во время эпидемии рядом с несколькими детьми нашли странных кукол. Люди решили, что с помощью кукол и было наведено проклятье болезни. «Посмотри в мешке, я этих кукол для тебя прихватил. Скоро снова приду к тебе, а ты посмотри кукол. Может, и вправду в них есть колдовство».

Вот оно что. Куклы. Как же он забыл посмотреть в мешке?

Вереск нашел мешок и вытащил из него три куклы. Вытащил и сразу же выронил из рук. Куклы были на редкость странными. Таких он никогда раньше не видел.

Они были похожи на детей лет двух или трех, голых и маленьких, застывших в позах отчаяния. На лицах был написан ужас, у одной куклы был широко раскрыт рот, так, словно она задыхалась.

Не мудрено, что кукол сочли проклятыми. Вереск и сам испугался, когда их увидел.

Но кто и как мог их сотворить?

Вереск осторожно поднял кукол и отнес к себе на стол, заваленный бумагами. Куклы были сделаны мастерски, они были настоящим произведением искусства. Вереск осторожно трогал тонкие ручки, изящные пальцы, крохотные, искажённые страданием, лица.

И чем больше он смотрел на кукол, тем больше в нем нарастало ощущение, что куклы какое-то время тому назад были живыми, что они умерли совсем недавно. Это было невероятно, но он ничего не мог с этим ощущением поделать.

Но как странные куклы могли быть связаны с лешими?

Вереск принялся рыться на полках с бумагами и вещами, собранными им за всю его жизнь. Принес на стол толстую пачку бумаг и маленький мешочек. Из мешочка вынул кусок чего-то, похожего на тусклый камень. Обломок тела лешего, который когда-то давно случайно попал ему в руки.

Старик принялся обнюхивать и осматривать кукол и обломок и вскоре пришел к выводу, что материал был одним и тем же. Он удовлетворенно хмыкнул и принялся рыться в бумагах. За свою долгую жизнь он перекопировал столько рисунков и записей из старинных книг, хранящихся в разных местах, что разобраться в них было нелегко. Пачка, которую он принес, была посвящена лешим.

Он долго-долго перебирал бумаги, нашел, наконец, те, что были ему нужны и погрузился в их изучение. Он и сам не заметил, как свеча догорела. Но он успел найти то, что ему было нужно и теперь сидел в темноте, не шевелясь и обдумывая прочитанное, под мерный стук веток по ставням.

Неожиданно дверь дома распахнулась, и волна холода обдала старика.

— Что ж как темно и холодно-то у тебя? — голос охотника Кремня был ворчливым и добродушным.

Старик засуетился над печуркой, и вскоре Вереск и охотник уже сидели, глядя в огонь и распивая травяной чай.

— Штук десять леших собралось вокруг твоего дома, старик, — сказал охотник. — Я и не думал, что они по болотам так далеко могут забираться. Похоже, нужно им что-то от тебя.

Кремень был одним из немногих, кто, так же, как и Вереск, мог смутно понимать желания бродячих деревьев.

— Им нужны куклы, — ответил Вереск.

— Те, что я тебе принес? — удивился охотник. — Получается, в них все-таки есть колдовство?

— Не колдовство, а магия, — поморщился Вереск. — Скажи, а на телах детей, рядом с которыми находили кукол, не было повреждений?

— Были, но я об этом никому не говорил. Знахарок жалко. Чует мое сердце, не имеют они к этому никакого отношения. Были странные надрезы или надрывы, но их делали уже после смерти детей. Я их обнаружил под одеждой, но родителям не показывал. Да и умерли дети по всем признакам от холеры. Маленькие надрезы, как будто внутри детей что-то искали. Что-то в этом во всем очень странное, старик.

— Странное, как сама магия, — откликнулся отшельник.

Он зажег сразу несколько свечей и положил самые важные листы с рисунками и записями сверху, на уже лежащий там слой бумаг. Поманил к столу охотника.

— Маги, которые жили в нашем мире, уже давно его покинули или умерли, я не знаю. Но свою магию они называли магией слияния, и она осталась и продолжает жить своей жизнью. Понимаешь, в старых книгах записаны только обрывки разговоров с магами, либо же скопированы рисунки, которые делали маги, но объяснений к ним нет. Обо всем приходится догадываться самому.

Старик вздохнул.

Охотник согласно кивнул. Все это он уже и раньше слышал от Вереска, но перебивать старика не стал. Знал, что рано или поздно тот доберется до главного.

— Древние маги воевали с мертвой магией. Они считали, что новое создается из слияния двух существующих начал, если этим слиянием движет любовь. А мертвая магия просто поглощала то, что ей приглянулось, проглатывала и изменяла до неузнаваемости. Наши маги так не делали. Они подбирали существа, которые подходили друг другу, имели между собой сходство. Вот посмотри, как были созданы лешие.

Охотник склонился над листом, разглядывая странную картинку.

— Видишь? Насекомое палочник. От него стрелка к дереву. А рядом, посмотри, дерево, но его ветки странно изогнуты, а корни похожи на ноги насекомого. Вот так маги получили лешего. Это гибрид.

Старик говорил вдохновенно, а Кремень всматривался в картинку, которая вдруг обрела для него новый смысл.

— Теперь смотри дальше. У меня были картинки, которые я никогда не понимал, но все-таки в свое время скопировал. И хорошо, что не пожалел времени, потому что теперь все встало на свои места, — все больше оживлялся старик.

Он вынул новый лист и положил его рядом со старым.

 — Видишь, дети водят вокруг лешего хоровод? Им нравится дерево, оно качает их на своих ветвях, они смеются.

Охотник кивал, глядя на картинку.

— А теперь приглядись. У нескольких детей в руках куклы. Видишь?

Охотник снова кивнул.

— Не замечаешь ничего странного?

Охотник заметил. Кукла у одного ребенка была не в руках, а как бы висела сама собой на уровне его груди. Кремень показал пальцем на куклу.

— Ну, понял теперь? — нетерпеливо спросил старик.

Кремень не понял.

— Можно подумать, что кукла висит в воздухе перед ребенком, но ребенок-то смотрит на нас. Это нам кажется, что кукла перед ребенком. На самом деле, она внутри ребенка.

В голосе Вереска было торжество.

— Как это, внутри, — вдруг осипшим голосом пробормотал охотник.

— В лешем течет кровь насекомого палочника, Кремень, — стал терпеливо объяснять Вереск. — Это означает, что леший может менять свое обличье. Захочет быть похожим на человека, будет похожим. Но не сам. Для этого ему нужно вырастить гибрида. Кукла – это зародыш гибрида. Он потихоньку растет в ребенке и со временем сливается с ним. Посмотри на картинку снова. Видишь, в углу стоит человек с книгой и мечом в руке. Раньше я думал, что это просто кто-то из родителей, который присматривает за детьми. Но это и есть гибрид, то, что должно получиться из слияния лешего и человека.

Охотник встал и принялся мерить шагами крохотную комнатку. Два шага в одну сторону, два в другую.

— А надрезы на телах мертвых детей делали лешие? Они искали своих кукол? —
Кремень еле сдерживал отвращение.

— Все гораздо, гораздо печальнее, Кремень, — покачал головой старик. — Ты видно, забыл, что кукол находили рядом с детьми. Зачем бы лешим было доставать кукол и тут же их выбрасывать?

— Я уже ничего не понимаю, — пробормотал Кремень.

— Когда дети умирали от холеры, зародыши гибридов начинали задыхаться в телах, которые раньше были их домом. Они вырывались наружу из мертвых тех и … дышать воздухом они тоже не могли. Они вообще не созданы для самостоятельной жизни. Они пытались ползти, но умирали, умирали в мучениях.

Отшельник и охотник смотрели на крошечные лица кукол, искаженные отчаянием.
Кремню хотелось закричать старику в лицо, что он сошел с ума, но он почему-то не мог это сделать, словно крохотные лица наложили на него печать молчания.

— Знахарки, конечно же, ни в чем не виноваты. Эпидемия холеры просто случайно выявила то, что происходило уже давно. Происходило с тех пор, как лешие поняли, что слияние с людьми им необходимо. Таковы пути магии, Кремень. Они ни на что не похожи.

— Я не верю тебе, старик, — упрямо сказал Кремень. — Должно быть более простое объяснение. Ты просто сошел с ума.

Кремню стало легче, когда он заявил отшельнику, что тот сошел с ума, а Вереск вдруг громко расхохотался.

— Ну да, Кремень. Более простое объяснение есть. Колдовство. Знахарки и их колдовские куклы.

Потом Вереск потрепал охотника по плечу.

— А ты никогда не задумывался, почему можешь понимать леших, Кремень? Почему ты и я их понимаем, а другие нет?

Охотник вытащил из кармана фляжку с вином и плеснул себе в чай все, что было во фляжке. Выпил залпом. Закрыл глаза.

— Ты просто сумасшедший старик.

Вереск ничего не ответил, взял в руки кукол и вышел за дверь. Там, в темноте, к нему протянулись ветви и осторожно взяли почти невесомые тела.

Старик вошел в дом, закрыл дверь и устало прислонился к ней спиной.

Что-то вроде тихого вздоха, прошелестевшего в ночи, донеслось до охотника и Вереска.  «Дети, бедные, бедные наши дети».

Проголосуйте за это произведение

Copyright (c) "Русский переплет"