Проголосуйте за это произведение |
Рассказы
13 декабря
2007
ПРИКЛЮЧЕНИЕ
Уже неделю от Серёги
нет
звонков. И на звонки Олега один ответ: "Телефон абонента выключен или
находится вне зоны действия сети".
Раздражало то, что
бездарно, скучно проходят дни отпуска.
А ведь договаривались,
ведь знает, что отпуск у Олега уже начался. Пора уже в путь-дорогу -- они
наметили сплавиться на резиновой лодке по лесной речке в отдалённом районе
области.
Деньги на телефоне
кончились, и нет возможности заплатить? Не похоже на него, у Серёги деньги
всегда есть. Влюбился, загулял? Ну, если бы так -- хорошо, давно пора, но
всё
равно позвонил бы. Заболел? Ввязался в какую-то
авантюру?..
"Надо ехать", -
принял решение Олег Рогов и в тот же день купил билет до областного центра,
где
жил его друг, можно сказать -- брат, Сергей Хомутов.
Долго ли собраться
одинокому двадцатипятилетнему мужику, к тому же -- бывшему детдомовцу...
Предупредил по телефону недавнюю подругу Ольгу и вскоре уже ехал в рейсовом
автобусе.
От жары приоткрыли
окна и
люк в потолке. Ветер трепал волосы и холодил лицо.
И Олег отчётливо
вспомнил
это чувство -- ветер в лицо... Серёга подбил на побег. Да это и не побег
был,
не собирались они совсем убегать из детдома. То была экспедиция. Серёга
где-то
что-то вычитал о легендарной библиотеке Ивана Грозного. Незадолго до этого
возили их всем классом в Вологду. Были они и на Соборной горке, где стоит
памятник поэту Батюшкову. Вот в недрах этой-то горы, убеждал Серёга, и
схоронена либерия Палеологов... На ночной дороге тормознули грузовик.
Водителем
оказался молодой свойский парень. Велел в кузов прыгать. Как ехали они
тогда!
Как ветер бил в лицо, наполнял грудь! То был ветер свободы и приключения. На
въезде в город шофер высадил их, дальше пешком добирались. День отсиживались
в
кустах у речки, сбегали только на рынок, пирогов купили. Деньги были у
Серёги.
Он ездил на выходные к тётке и выпросил у неё. Лопату тяпнули у каких-то
работяг, рывших траншею. Вечером долго ждали, когда разойдутся со скамеек
перед
памятником шумные парни и девушки. И ночью приступили. Прямо за памятником
на
спуске к реке и стали копать. Там их и "взяли" милиционеры... "По
сколько
же нам было тогда?.. Лет по двенадцать...", - Олег улыбнулся, вспомнив те
давние дни. Уже тогда их называли братьями.
Они и работников
военкомата убедили, что должны служить вместе. И два года армии были
неразлучны. Сначала в учебке под Псковом, потом в
Чечне.
После армии вместе в
Вологодский "политех" поступали. Тут их пути и разошлись. Сергей успешно
поступил, а Олег, провалив вступительные экзамены, вернулся в посёлок, где
жил в
детдоме, устроился на деревообрабатывающий комбинат и трудился там уже пятый
год, жил в общежитии и был вполне доволен своим положением. И правда, не
самым
худшим образом складывались судьбы двух детдомовцев. А что отца Олег никогда
не
видел, что мать - законченная алкоголичка, ездит теперь иногда к нему из
деревни, просит денег, да и он редко, но у неё бывает и деньгами помогает --
это, ну, как у всех почти детдомовцев, не от хорошей жизни туда ведь и
попадают...
Через полтора часа
автобус остановился на давно знакомом, когда-то казавшемся огромным вокзале.
Олег прошёл сквозь шум и толкотню и вскоре, сев в троллейбус, ехал в
знакомый
дом.
Еще раз позвонил на
сотовый Сергея, но ответ был тот же: "... выключен
или..."
Вот и этот дом --
старая
панельная пятиэтажка; чахлые деревца в центре запущенного двора; пыльные
кусты
и скамейки у подъездов; подобие детской площадки -- куча песка, качели со
сломанным сиденьем, погнутая железная лесенка; два гаража "ракушки" и
несколько автомобилей по краю тротуара. И весь этот район такой же унылый и
запущенный.
И всё же Серёга
молодец,
сумел купить здесь однокомнатную квартиру. Продал доставшийся в наследство
деревенский дом, да ещё денег поднакопил, работая в какой-то фирме уже с
третьего курса института. Он по компьютерам спец... При всей своей
мечтательности и склонности к авантюрам, он всё же очень практичный
человек.
Олег Рогов вошёл в
подъезд не защищённый ни кодовым замком, ни домофоном. Почтовые ящики,
многие с
оторванными дверцами, исчерканные надписями стены... Поднялся на третий
этаж. "Ого.
Серый зачем-то железную дверь поставил". Нажал на кнопку звонка. Хотя ему
не
открывали, Олег не уходил, какой-то звук в квартире послышался ему сразу
после
звонка. Будто что-то уронили от неожиданности и затаились. Олег позвонил ещё
раз. И ещё... Щёлкнул замок первой двери. Теперь Олега и того, кто стоял
напротив,
разделяла лишь металлическая дверь. И Олег уже был уверен, что это не
Сергей.
Глазка в двери не было.
- Откройте,
пожалуйста.
- Чего надо? --
отозвался
мужской грубый голос.
- Я к Сергею
Хомутову.
- Не живёт
здесь.
- Как не
живёт?
- Продал квартиру,
уехал.
-
Куда?
- Не знаю. -- За
металлической дверью хлопнуло -- закрыли первую дверь, щёлкнул
замок.
"Ну, ты!.." --
Олег
пристукнул от злости ладонью по стене и пошёл вниз. Но спустился лишь до
площадки, встал у окна во двор... И услышал, как осторожно открываются
двери.
Вот приоткрылась и железная. Олег успел разглядеть бородатое лицо, глубоко
посаженные
рыскающие глаза. Дверь захлопнулась.
Больше здесь ждать
было
нечего, он пошёл во двор.
"Что-то случилось...
И
случилось что-то нехорошее..."
На скамейке перед
подъездом в такую жарищу никого не было. Да и что бы он спросил? Откуда
соседям-то знать, куда Сергей уехал.
"Уехал. Уехал?"
Олег
зацепился за это слово. "Если продал квартиру, то уехал. А куда он мог
уехать?"
Олег вышел со двора на
улицу и, увидев большую жёлтую бочку с надписью "квас", направился к
ней. Квас
продавала симпатичная девушка, разомлевшая от жары и скучающая без внимания
молодых людей.
Олег Рогов знал, что
нравится девушкам: рослый, широкоплечий, светловолосый, глаза голубые,
одет просто -- лёгкие
светло-коричневые
полуботинки, джинсы, голубая в тёмную клетку рубаха с короткими рукавами. Да
ему, что ни наденет -- всё идёт...
Он попросил вторую
кружку
кваса, и девушка восприняла, наверное, это как
заигрывание.
- Пожалуйста, -
сказала с
улыбкой.
Квас был холодный,
очень
вкусный. Олег не любил, например, пиво, в отличие от большинства своих
знакомых.
У него даже некая теория на этот счёт была: "Чтобы опьянеть -- лучше
выпить
водки, чтобы утолить жажду -- лучше выпить воды или кваса, чтобы приятно
провести время -- лучше выпить хорошего вина..."
Хоть и красивая была
девушка, не до знакомств было сейчас Олегу. Неспокойно на душе было.
К нему подошёл коренастый крепыш с
небольшой
аккуратной бородой:
- Закурить не
будет?
- Не курю, - ответил
Олег.
И "крепыш",
мужчина
лет тридцати пяти, как-то даже удовлетворённо хмыкнул, будто такого ответа и
ждал, отвернулся, пошёл дальше по улице.
Опасность сгущалась в жарком воздухе. Олег
физически ощущал её. Так бывало -- в Чечне...
Не взглянув на
поскучневшую сразу девушку, двинулся к остановке
троллейбуса.
Уже вечерело, и нужно
было что-то решать. Возвращаться в посёлок - последний автобус туда через
час...
Оставаться здесь и попытаться узнать что-то о
Сергее?..
Олег снова приехал на
вокзал. Решил всё же, что переночует здесь, подремлет в зале ожидания, а с
утра
снова примется за поиски.
Хотел перекусить в
вокзальной кафешке и обнаружил, что наличных денег-то у него не густо. Пошёл
к
банкомату. Карточка, на которую переводили зарплату всегда при нём. Снял
пятьсот
рублей... И почувствовал взгляд. Обернулся... Хотя крепыш, тот что просил
закурить, уже двигался куда-то к выходу, Олег узнал его. И это Олегу не
понравилось. Впрочем -- мало ли, мир тесен...
Квас, конечно, не пиво, но всё же -- две
кружки... Олег вышел на улицу. Одноэтажное заведение с узкими закрашенными
окнами находилось в тупике между автобусным и железнодорожным
вокзалами...
Когда выходил из него,
окликнули. Трое... Ясно. Видели, как деньги снимал.
- Деньги
давай.
Олег не стал ждать и
смаху вырубил самого наглого -- высокого, с бритой наголо башкой, парня.
Он мог бы разобраться
и с
остальными, но лишь уклонился от летящего в голову кулака, оттолкнул того,
который стоял на пути, выскочил из бетонного простенка и побежал, но не от
них,
а от приближавшихся со стороны вокзала милиционеров. "Нюх у них, что
ли?.."
Выбежал на
привокзальную
площадь - и быстрее к домам, во двор.
Дворами выбрался на
улицу, уже далеко от вокзала.
"А выручает всё же
кузнецовская подготовка..."
Прапорщик Кузнецов был
командиром разведвзвода и инструктором по рукопашному бою. Хотя сам же он и
посмеивался, бывало, над "боевыми единоборствами". "Это всё для слабых
народцев, - говорил он, - для япошек всяких. Мы, русские, сильны огнём и
мечом".
И он же, Кузнецов, противореча себе, говорил: "Мы же, русские,
прирождённые
рукопашные бойцы. В деревнях, как работали мужики, а! Какая силища! А
"стенка
на стенку", а драки по праздникам... Русские гренадеры были страшны каким
приёмом? -- штык в супостата и как сноп вилами поднимали, через себя назад
скидывали..."
"Да, спасибо
Кузнецову,
кой чему научил... Где только ночевать-то буду? Как тогда -- на берегу под
кустом?" -- вспомнил опять их с Серёгой "экспедицию" за библиотекой
Грозного.
Мобильный телефон на месте. Хорошо хоть не
выронил в потасовке. Стал просматривать номера знакомых. "К кому-нибудь из
наших надо напрашиваться". Из их детдомовской группы ещё несколько человек
кроме Хомутова жили здесь, в городе. Трёх замужних девчонок сразу отбросил.
"О!
Колобок. Точно. К Колобку. Лишь бы номер не
сменился..."
Лёшка Колобков по
кличке,
конечно же, Колобок -- вечный объект насмешек и даже издевательств,
"тихарила",
после школы поступил в техникум, потом и на работу здесь устроился, в общаге
живёт. Месяца два назад случайно встретились в посёлке, зачем-то приезжал
туда
Колобок, поговорили тогда, детство повспоминали, и он дал номер своего
телефона. Странный он, правда, какой-то этот Колобок, да выбирать-то особо
не
приходится...
И вскоре Олег уже ехал
в
автобусе по сказанному Лёшкой Колобковым адресу.
Лёшка встречал его на
остановке... Вот смеялись над ним все, а он парень-то хороший, добрый,
безобидный. Да потому ведь и смеялись... Колобок, оправдывая прозвище, весь
округлый,
очень аккуратно одетый, да ещё и с бородкой. И нет на лице того вечного
страха,
что был в детдомовском детстве.
Олег настоял зайти в
магазин, купил продуктов. Спросил Колобкова насчёт спиртного, но тот яростно
заотнекивался. "Ну, и ладно, не очень-то и хотелось", - подумал
Олег.
Бабушка-вахтёрша их не
задержала, ничего не спрашивала, Лёхе улыбнулась даже, сказала, кажется,
что-то
доброе. Олег не расслышал.
Комната крошечная --
койка да стол, стенной шкаф, два стула. Но место для раскладушки оставалось,
и
раскладушка имелась. "У меня частенько гости бывают", - пояснил
Колобков. В
комнате было очень чисто, уютно, она совсем не походила на жилище холостяка.
Рогов невольно сравнил её со своей комнатухой. У него-то и окно без
занавески,
и грязь на обоях плакатами с голыми девками прикрыта, и посуда немытая по
несколько дней на столе... Да - у Колобкова не так... А в правом углу --
икона,
на которую Лёшка при входе и перекрестился, и даже лампадка под ней
теплится...
Пока Колобок на общей
кухне пельмени варил, да воду для чая кипятил, Олег остальное приготовил --
хлеб порезал, сыр, огурчики... Есть хотелось -- ну, прямо, не "есть", а
жрать...
Лёха, наконец-то,
пельмени принёс, по тарелкам разложил. Рогов уж хотел приступать, за ложку
взялся, но Колобков повернулся к иконе:
-
Помолимся.
Олег тоже встал,
перекрестился, но слов молитвы не знал и молчал пока Лёха, крестясь и
кланяясь,
молился...
После еды сразу в сон
потянуло. Уже лёжа на раскладушке, говорил Колобкову:
- Серёга, запропал
куда-то. У подруги, поди-ка, завис. И на звонки не
отвечает.
- А я видел его в
последнее время частенько. В монастыре.
-
Где-где?..
- В Спасо-Прилуцком
монастыре. На воскресных службах. Но мы и не разговаривали почти. Как-то вёл
он
себя странно.
-
Как?
Колобков помолчал,
обдумывая ответ.
- Так сектанты себя
ведут
в православных храмах. Будто выведывают что-то...
- Он чего -
сектант?
- Не думаю. Но не на
молитву он приходил туда и не на исповедь...
- А ты про сектантов
откуда знаешь?
- Да я бывал и у них
-- у
баптистов, у пятидесятников...
- А-а... Ну, дак чего
Хомут-то там делал, как думаешь?..
- А я думаю можно
спросить.
Он, кажется, к настоятелю всё с какими-то расспросами приставал... Я завтра
туда на службу еду. Хочешь -- поехали со мной.
- Видно будет. Утро
вечера мудренее, - уже усыпая, ответил Олег Рогов.
А Алексей Колобков,
раскрыв молитвослов, встал пред иконой на вечернюю
молитву...
Проснулся Олег Рогов
очень рано, как всегда. Не глядя на часы, он мог сказать, что сейчас около
пяти
утра. Ещё в детдоме привык просыпаться в это тихое время. Все спят, и можно
спокойно
подумать о чём-то своём. Сейчас он думал о Серёге
Хомутове.
Кажется, примерно
около
года, как Серёга увлёкся древнейшей историей русского народа. Говорил о том,
что мы, славяне -- элита арийской расы, а русы -- главное славянское племя.
И
что родина-то древнейшая русов, как раз наши края. "Северные увалы"
какие-то упоминал. Да ведь и речка, по которой сплавляться собирались, не
случайно выбрана им. Ещё что... Ещё, говорил Хомут, что каким-то "русским
боем" занимается. Даже звал в выходные приехать, сходить на тренировку и
адрес говорил. Где-то ведь тоже рядом с вокзалом... Олег чувствовал, что
ищет,
в правильном направлении. Хотя всё могло быть очень просто - потерял
телефон, переехал
на новую квартиру и замотался в делах... "А в монастырь съезжу. Не
помешает.
Потом попытаюсь тот спортзал найти. В фирму бы наведаться, где он работает,
да
ведь воскресенье сегодня..."
Вскоре проснулся и
Колобков, помолился опять. Чаю попили и пошли. На ближайшей остановке сели в
автобус, пустой в это время.
Город был безлюден,
тих,
автобус ехал неспешно, скрежетал на остановках дверьми (даже этот скрежет
сейчас не раздражал), ещё несколько человек, всё бабульки,
подсели.
Рогов и Колобков
молчали.
О чём говорить-то... Олег думал: "Неужели так вот, всерьёз, Лёшка верит.
Нет,
ничего в этом плохого, конечно. Но он же молодой современный парень, а все
эти
молитвы, свечки -- это же для бабушек..."
И вспомнил Чечню...
Там
они с Серёгой крестились. Накануне объявили, что в часть приедет священник и
все, кто желают, не крещёные, могут принять
крещение...
Отец Николай сперва
поговорил с ними (человек двадцать желающих набралось), потом раздал
крестики -
совсем простые на капроновых нитках (крестик тот и сейчас на Олеге). Потом
по
очереди входили в поставленную для этого случая войсковую палатку, там
совершалось таинство...
Потом было -- их взвод
прижали "чехи" в одном из сёл. Плотно обложили. Они уж, не на словах,
взглядами, попрощались все... Вот тогда-то Олег и взмолился мысленно, и
слова
сами всплывали: "Отче наш, иже еси на небесех..."
Со стороны боевиков
раздался мегафонный голос: "Ребята, не стреляйте, сейчас с вами будет
говорить священник". Подъехала машина, "уазик" защитного цвета, из неё
вылез высокий бородатый чеченец в папахе, а за ним в чёрной одежде с большим
крестом на груди отец Николай. Ему протянули мегафон, но он отмахнулся,
сделал
несколько шагов вперёд и встал, опустив голову, несколько секунд так стоял,
потом поднял голову, вознёс руку и осенил десантников крестным знаменьем...
Что-то говорили ему, совали в руку мегафон, потом втолкнули в машину... Как
только машина отъехала, они вдарили из всех стволов... Вдруг стрельба
стихла, "чехи"
как растворились, и на дороге показалась "бээмпэ" их
роты...
Про отца Николая
рассказывали -- в прошлом офицер пограничник, капитан. В Чечне в девяносто
первом приход принял. Сколько русских людей спас за эти годы, да и не только
русских.
И даже боевики не трогали его, уважали... В тот раз забрали его прямо из
храма,
со службы, приказывали уговорить десантников сдаться. И даже тогда не
тронули
его, обратно к храму и привезли...
И ещё было... С вечера
уже знали, конечно, что куда-то "выдвигаются" по утру. "Рота подъём!
Получена команда "сбор"! И уже через несколько минут в полной экипировке
в
строю стояли. Вышел комроты капитан Хватов. Выкрикнул, срывающимся на хрип
голосом:
"Бойцы! Только что мне сообщили -- вчера из своего дома был похищен
священник...
наш отец Николай... зверски убит... - хотел, видно, ещё что-то сказать, но
лишь
махнул рукой. -- По машинам!"
... Да, было всё это в
жизни Олега Рогова. Он верил. И жил, как все вокруг него. Не задумывался о
вере
своей. Так верил ли?..
Вот и монастырь. Олег
много раз проезжал мимо этих древних стен и башен по дороге в город из
посёлка
и обратно, но внутри никогда не был.
Перекрестившись, с
волнением даже, прошёл он вслед за Колобковым мимо монаха привратника через
тяжёлую железную калитку под воротную арку и на монастырский
двор.
Собор был
огромный - по образцу Вологодской Софии. Служба шла
в
нижнем храме. Сводчатые низкие потолки, колонны, полумрак, лики икон -- всё
это
сразу поразило Олега... Но служба была очень долгая, и он с непривычки,
конечно,
устал. Долго крепился, стоял, крестился вслед за всеми, присесть на скамью у
стены, как некоторые старушки, не решился, вышел. Сразу за дверью перед
выходом
на крыльцо была лавка, где
продавались
свечи, книги, календари. Высокий, не старый совсем монах, с густой бородой,
в рясе
подпоясанной широким кожаным ремнём стоял за
прилавком.
- Свечек? -- спросил у
Олега.
Олег отрицательно
мотнул
головой. И монах, взглянув на него, понял, видно, его состояние,
сказал:
- Да вон, присядь, -
кивнул на стул в углу.
... - А, ты здесь, -
увидел его Колобков. -- Сейчас настоятель выйдет.
Настоятель -
невысокий,
худенький, с редкой бородкой, тоже был, на удивление, молодой. Во всяком
случае, так показалось Олегу с первого взгляда. Потом, когда заговорили,
когда
увидел глаза этого человека, понял, что не так уж он и
молод.
Они спустились к
монастырскому пруду. Настоятель говорил:
- Да, несколько раз
подходил ко мне этот молодой человек. Интересовался историей монастыря. Про
белоризцев спрашивал. Потом на прямую спросил -- не сохранилась ли в
нынешней
церкви традиция подготовки монахов-воинов. Ну, объяснил я, что не было такой
традиции... Да ему мои объяснения, похоже, и не нужны были... Он на опасном,
на
очень опасном пути, ваш друг...
- А кто такие
белоризцы?
- В лавке спросите
литературу,
вам подскажут... - суховато ответил настоятель, кивнул Рогову, благословил
склонившегося Колобкова и пошёл к двухэтажному каменному зданию старинной,
как
и всё здесь, постройки.
Олег купил
рекомендованную ему книгу.
- К мощам преподобных
Димитрия и Игнатия-то подойдёшь? -- спросил Колобков: - Народу уже не много
там...
- Да... Как-то не
готов.
В другой раз.
Алексей пожал
плечами.
- На вот тебе, - протянул Рогову просфорку
в
прозрачном пакетике и поллитровую пластиковую бутыль с водой. -- Только с
молитвой...
или уж перекрестись, хотя бы... - добавил, вроде бы даже
сконфузившись.
- Спасибо. -- Олег
положил всё в пакет, в котором уже лежала книга.
И они пошли к
остановке.
- Ты
куда?
- Домой. А
ты?
- На вокзал. В посёлок
поеду.
В автобусе, когда
Колобков готовился выйти, Рогов спросил:
- Ты, Лёха, случаем,
не в
монахи собираешься?
- Нет. Куда мне. Я,
наоборот, женюсь скоро... Ну, давай. Звони, заходи, С Сергеем вместе
заходите...
- И он вышел, а Олег поехал дальше, к вокзалу.
Не очень-то хотелось
после вчерашнего инцидента торчать здесь, а и больше пойти было некуда. В
посёлок он ехать пока не собирался, обманул, получилось, Колобкова. Да тот,
похоже,
и сам понял, что темнит Олег. И про Хомутова понял...
Рогов сел в зале
ожидания. Электронные часы на стене показывали полдень. Тренировки по
воскресеньям,
насколько он помнил, начинались в три. Часа два у него есть. Нужно подумать
спокойно, разложить всё по полочкам, книжку
полистать...
Так, вот про
белоризцев...
Он вернулся к началу главы. Написано было не то чтобы совсем уж старинным
языком, но, не таким к какому привык Олег в нынешних книжках, а он почитывал
--
детективы, конечно, в основном... Вчитавшись понял, что это цитируется автор
девятнадцатого века.
"Между тем
преподобный
Димитрий, после своего преставления, не переставал ограждать молитвенно
присный
свой город от воинских ратей. В зимнее время наступил на Вологду Князь
Димитрий
Шемяка, враждуя против родича своего, Великого Князя Василия Тёмного; но по
заповеди Князя, не смели воины его чего-либо коснуться в обители. Трепетал
осаждённый город, не имея довольно силы противиться врагу, но благодать
Божия
его покрывала. В наступившую ночь, благочестивая инокиня одного из
монастырей
Вологды, удостоилась чудного видения: как будто великая заря осияла окрест
всего города и, в этом необычайном свете, шёл к нему святой старец, от той
страны, где стояла обитель Прилуцкая..." "А я ведь только что оттуда --
из
обители Прилуцкой. А святой старец-то это же Дмитрий Прилуцкий и есть, к его
мощам звал приложиться Колобков..." "В то же время вышли к нему
навстречу,
из дома скудельничьего, где погребали странных, два световидных белоризца, и
каждый из них на раменах нёс большие древеса. Стены города колебались, как
бы
готовые пасть; белоризцы же, вместе со старцем, которого называли они
Димитрием,
обошли кругом города и, укрепив все четыре стены его, стали невидимы. На
другой
день, молитвами преподобных укрепил Господь граждан Вологды; тучею стрел и
камней, отразили они приступ ратных от своих стен и побили множество
врагов..."
Что такое "скудельничий дом"?..
"Странные"?..
Ну, это, наверное, странники, бродяги... "Древеса на раменах" -- видимо,
брёвна на плечах... А при чём тут монахи-воины, о которых Хомутов у
настоятеля
спрашивал? Олег дальше читал книгу и узнал, что были и другие варианты
"легенды
о белоризцах". По одной из них -- белоризцы те не какие-то призраки были,
а реальные
люди, два человека в белых одеждах, незнакомые горожанам, вдруг, откуда-то
из
вне города напавшие на осаждавших. Они порубили множество врагов и своим
примером вдохновили горожан на отпор врагу. Когда Шемяка с войском ушёл,
нашли
их, мёртвых уже, похоронили и даже часовня стоит над их могилами. Это место
недалеко от города на берегу реки, напротив Прилуцкого монастыря... "Ага!
Вот
они монахи-воины!" И вспомнил ещё, как Серёга про Пересвета говорил: "Ты что, думаешь, можно без
специальной подготовки выйти против лучшего вражеского воина?.. Да он
профессиональный
боец был! Спецназ того времени. И база этого спецназа была в монастыре
Сергия
Радонежского. И Ослябя оттуда же был!.." Олег тогда ещё ответил: "Да,
их, наверное,
сам Сергий Радонежский и тренировал!" Хомутов обиделся и прекратил
разговор...
А вот в этой-то книжке ещё Олег вычитал, что Дмитрий Прилуцкий был одним из
ближайших учеников и друзей Сергия, и, между прочим, крестным отцом сына
Дмитрия Донского... Если следовать логике Хомутова, а точнее, тех, кто эту
"логику"
ему подсовывал -- и в Прилуцком монастыре должны были готовиться
монахи-воины...
Или они и не монахи?..
В два часа он
поднялся,
вышел на улицу. По узкому мостику перешёл железнодорожные пути и оказался в
завокзальном микрорайоне, там быстро нашёл школу, в спортзале которой и
занимались "русским боем".
В скверике он сел на
скамейку, как раз напротив школы.
Центральный вход был,
конечно же, в воскресенье закрыт, да ведь и каникулы, лето. Но Олег сразу
увидел крепких молодых ребят со спортивными сумками, по одному и группами
проходивших за угол школы. Несколько машин остановились неподалёку от школы,
из
них тоже выходили спортивные ребята. А большой чёрный "джип" въехал
прямо
на школьный двор и всё за тот же угол повернул.
Человек тридцать Олег
насчитал.
Без пяти три он
поднялся
со скамейки и пошёл следом за парнем в спортивном костюме и с кожаным
рюкзачком
за плечами.
Оказалось, что
спортзал
находился в пристройке, имел отдельный вход с улицы, а с основным зданием
школы
соединялся узким переходом.
Олег вошёл в здание.
Прошёл через раздевалку, где ещё переодевались несколько человек, к двери в
зал. Заглянул. Тренировка ещё не началась, все сидели на скамейках вдоль
стены.
Из тех что постарше -- все с бородами. Форма самая обычная -- спортивные
штаны,
футболка. Один только, видимо тренер, был в широких полотняных штанах и в
белой
с вышитым красными нитками воротом, рубахе, подпоясанной красным широким
поясом. Человек этот был невысок, но очень широк в плечах, с окладистой
бородой, волосы довольно длинные перехвачены кожаным ремешком. Увидев Олега,
сразу подошёл:
- Что вы
хотели?
- Посмотреть
можно?
Мужчина оценивающе,
глянул на него:
-
Спортсмен?
- Нет. Но служил в
десанте.
- Как узнал, что здесь
тренировки?
- Знакомый
сказал.
- Садись, смотри. --
Тренер кивнул на скамейку рядом с дверью.
В зал вошёл один из
опаздывающих уже спортсменов. Олег увидел: парень прижал правую руку к левой
стороне груди и кивнул тренеру. Тренер ответил так же.
Особо жёсткой
дисциплины
здесь не чувствовалось. Из обязательных ритуалов Олег пока только и
определил --
рука на сердце и кивок, как приветствие и то, только тренеру, между собой
занимавшиеся просто жали руки... Разминка была довольно скучная -- набор
стандартных упражнений... Потом, разбившись на пары, отрабатывали приёмы...
Олег Рогов никаким спортом никогда не
занимался, только в армии, по обязанности, но и с желанием -- рукопашным
боем и
общефизической подготовкой. Но любил смотреть спортивные программы по
телевизору, особенно единоборства. И сейчас, глядя на то, что происходило
здесь, видел приёмы и удары из карате, дзюдо, самбо и даже бокса... Вообще,
чувствовалось, что все занимавшиеся здесь, имели солидную спортивную
подготовку.
Но вот что-то
новенькое --
тренер заприплясывал, с разворотами, взмахами, прихлопываниями, даже в
присядку
пустился. Каждый его взмах был акцентирован как удар. Все на него глядели,
потом стали повторять движения.
Рогов понимал, что
имелось в ввиду -- пляска эта была чем-то вроде каратистких ката. В
исполнении
тренера всё это было красиво, интересно и... смешно. "Неужели Серёга вот
на
это купился?" А тренер между тем взял из угла стоявшее там незаметно...
ну,
что-то вроде оглобли, закрутил вокруг себя, так ушуисты свои палки крутят. И
видно было что "оглобля" приноровлена под конкретного человека... Олегу
стало скучно...
И тут в зал заглянул
вчерашний бородатый крепыш, тот что просил закурить, а потом мелькнул на
вокзале. Значит, не случайно всё было... Он тоже сразу Олега увидел. Но
сначала
махнул тренеру, который пошёл к нему, потом Рогову
сказал:
- Пошли-ка,
потолкуем...
- Ну,
пошли...
На улице бородач сразу
приступил:
- Ну, чего ты тут
крутишься? Чего надо?
- Друга я ищу. Сергея
Хомутова.
- Мой тебе совет -- не
ищи.
- Где
он?
Крепыш помолчал, видно
думая, что сказать. Сказал:
- Он белоризец. Не
ищи. --
И добавил внушительно: - Мы проверили тебя. Ты нам не подходишь. Езжай
домой.
Живи спокойно. И не ищи, ничего не ищи...
Олег вдруг
почувствовал,
что слова эти будто вкладываются в сознание. И будто нет ничего сейчас,
только
эти слова. Морок какой-то... И он, поняв это,
подыграл:
- Не
ищу.
-
Иди.
И он пошёл, так будто
случайно, не известно как и зачем здесь оказался.
Вышел со школьного
двора
на улицу, дух перевёл. "Кажется, меня
гипнотизировали... А, может, я сейчас под воздействием гипноза?..
Нет. Тогда
бы я не мог вот этого всего думать..."
Шёл он опять к
вокзалу.
Второй день всё уходит от этого вокзала и возвращается к
нему...
Теперь для Олега всё
было
более-менее ясно... Если только все его мысли и выводы не были
ошибочны...
Создана какая-то
секта,
на основе вымыслов о "русских боевых монахах" (используя древнюю
вологодскую легенду, назвали их "белоризцами"). А почему бы и нет --
есть
же китайский Шаолинь... Напущено мистического тумана (тут и, наверняка,
язычество, и "православие", а больше всего, наверное, выдумки какого-то
организатора секты).
Вспомнил Олег недавно
виденную по телевизору передачу:
хитроумный "учитель" обещал счастливую "естественную" жизнь
ученикам; те "дарили" свои квартиры, имущество, сбережения и без всяких
средств к существованию отправлялись куда-то в Сибирь, где селились на
купленные сектой (а может, даже и не купленные, Олег точно не помнил)
безлюдные
отдалённые земли в тайге и жили "естественной природной жизнью", вознося
молитвы
"матери природе" и своему "учителю". Афёру раскрыли, людей удалось
спасти.
Но "учителя" даже невозможно "привлечь", ведь люди добровольно
дарили
своё имущество... И здесь, наверняка,
было что-то подобное.
Ещё Олег вспомнил
(раньше
на всё это как-то не обращал внимания) виденные у Хомутова "учебники" по
"русскому
бою". На картинках с пояснениями под ними - люди в косоворотках и штанах
наносили удары руками и ногами, проводили какие-то приёмы. Олег видывал
точно
такие же картинки в пособиях по каратэ и рукопашному бою, одежда только
другая
была...
Смущало одно: неужели
Серёга -- умный практичный парень - добровольно отдал квартиру и уехал в
какие-то "белоризцы"?.. И почему этот мужик так легко отпустил его,
Олега,
да ещё и про Хомутова сказал? "Проверили, говорит, меня. Плохо значит
проверили. А-то бы поняли, что я не остановлюсь, пока Серёгу не найду.
Проверили... "Понты гоняет", как говорят у нас в
посёлке..."
Рогов взглянул на часы
--
скоро пять. "А ведь надо ехать". На вокзале выяснил, что успевает на
последнюю электричку до городка в районе той реки по которой собирались
сплавляться.
Ни на какие покупки уже не оставалось времени. "Там закуплюсь завтра.
Хорошо
хоть карточка есть. И деньги на карточке..." Он снял ещё денег в
банкомате,
купил билет и вскоре отъезжал, сидя в вагоне электрички от вокзала.
Вагон был почти
пустой,
только сидел вблизи тамбура неказистый мужичок запойного вида и в другом
конце
вагона бабулька с большой котомкой.
Олег почувствовал
голод --
опять ведь с утра не евши... Просфорка и водичка монастырская только. Олег
мысленно прочитал "Отче наш" (слова молитвы сами всплывали), съел,
стараясь
не обронить ни крошки, просфору и запил водой из бутылки. И, как ни странно,
почувствовал
себя насытившимся. Задремал под перестук колёс. И в дрёме снова увидел
низкие
своды монастырского храма, услышал звуки молитвы... А потом, будто со
стороны
увидел весь монастырь -- стены, башни, купола за ними. И над монастырём --
сияние, свет неземной...
Из дрёмы вывел
жалобный
писк телефона. Всё, выключился, заряд кончился. "Ну вот -- без связи и без
часов теперь". Рогов досадливо поморщился.
Послышались громкие
голоса в тамбуре, дверь в вагон распахнулась, трое вошли. Олег, хоть и видел
их
в темноте и мельком, сразу узнал. "Не только на вокзале, значит, но и в
электричках промышляют... И как же это сейчас не нужно..."
Они нагло оглядели
мужичка сидевшего у двери. "С этого кроме анализов взять нечего, - заявил
самый крепкий из них, с выбритой головой в джинсовой безрукавке, с каким-то
драконом вытатуарованном на левом плече, - Карась, тебе нужны его
анализы?" "Да
пошёл ты!" -- обиделся невысокий, с признаками будущего ожирения,
пучеглазый "Карась".
Мужик сидел спокойно, отвернувшись к окну... Третий -- чернявый, подвижный,
с
наглой ухмылочкой -- увидел Рогова, ткнул локтем в бок бритоголового:
"Колян,
гляди-ка, кто тут есть!" "О! Мир тесен! Ну, потолкуем..." Колян сразу
двинул на Олега.
Ну, что оставалось
делать...
Олег встал, вышагнул в проход, чтобы не пропустить никого за спину. Колян
махнул ногой, целя в голову. Рогов прихватил ногу, дёрнул ещё вверх, по
опорной
ноге под колено пнул, и Колян сел. И тут чернявый подскочил, выхватывая
что-то
из-за пазухи. Олег не успел увернуться... Уже падая, обхватив руками голову,
прижимаясь к сиденьям, увидел -- рухнул Карась, упал чернявый, повалился,
едва
успев подняться, неудачливый бритоголовый главарь...
..."Ну и крепкий же
котелок у тебя, братан", - первое, что услышал Рогов, придя в себя. Рядом
сидел, придерживая его, тот неказистый мужичок, бабулька, охая, прикладывала
к
голове Рогова тряпицу.
- Где...
эти?
- Убежали почему-то, -
усмехнулся мужик. -- Как самочувствие-то?
- Да всё нормально.
Спасибо...
- Ой, я уж напугалась,
что убили, - подала голос женщина.
- Спасибо, мать. Всё
нормально. -- Олег тронул голову, нащупал набухшую в месте удара шишку. --
Вот
гады-то...
... Бабушка вышла на
каком-то полустанке, одарив Олега и Петра (так звали нового знакомца)
вкуснейшими лепёшками с яйцом и сметаной. Пётр вытащил из своей тощей
сумчонки
бутылку пива, и так как больше пить было нечего (Олег не решился запивать
пироги монастырской водой), приложился к бутылке и Рогов.
Говорили.
- Я по молодости-то,
когда в пэтэухе учился -- боксом занимался. Даже второе место у меня было по
области.
- А где
живёшь?
- Да в деревне, не
прижился в городе. Тракторист я. Колхозишка там у нас еле
дышит...
Олег выяснил, что
деревня
Петра как раз на той речке, по которой они с Хомутовым собирались
сплавляться.
- А ты зачем в наши
края?
- Да просто,
путешествую...
Вот, с детства мечтал Северные Увалы поглядеть -- единственные горы в нашей
области.
- Да какие там горы.
Ну,
увидишь... Только, чего-то ты не похож на
путешественника.
- А зачем лишнее
тащить,
в городке всё куплю.
- А-а. Ну, можно и
так...
- кивнул Пётр.
... Ничего, конечно,
не
купил в городке. Пётр к себе позвал. И машина попутная подвернулась им. Как
было отказаться Олегу -- ведь где-то уже рядом, Рогов чувствовал, лагерь
этих "белоризцев".
Ехали на потрепанных,
но,
видимо, давно притерпевшихся, неусыпной заботой владельца, конечно, и к
местным
дорогам и к бездорожью "Жигулях" какой-то древней
модели.
Поначалу-то Олег,
решил,
что Пётр повстречал какого-то давнего врага, так яростно орали они друг на
друга, казалось не далеко и до драки. И вот этот "враг", оказавшийся
председателем
колхоза, в котором Пётр работает трактористом, везёт их, и беседа,
прерываемая
иногда долгим молчанием, вполне мирная. Курили они оба, и хотя форточка была
приоткрыта, у некурящего Рогова от табачного дыма заболела
голова...
Уже поздний вечер, но
по-летнему светлый. Олег смотрит на дорогу, по сторонам, где всё леса да
поля,
да снова леса, и проблескивающая справа река.
А дорога то тянулась
вверх, то ныряла под гору.
- Холмы какие, -
сказал
Рогов.
- А вот тебе и
Северные
Увалы, - отозвался Пётр. И добавил: - Говорят, что когда-то горы
были...
- Чего к нам-то? К
кому? --
спросил Олега председатель Василий.
Хотя вопрос был вполне
законный, такой же и Пётр ещё в электричке задавал, почувствовал Рогов в
голосе
председателя настороженность и какое-то раздражение. "А чего темнить-то?
--
подумал". Всё им и рассказал...
- Так ты бы сразу
сказал!
-- встрепенулся Пётр. - Видел я этих мудаков в белых
портках...
- Кто их тут не
видел-то!
-- перебил Василий. -- Целую деревню купили.
Уже по темноте въехали
в
деревню. Встали у большого, осевшего на правый передний угол, дома. Пока
Олег,
разминая ноги, прошёлся по когда-то широкой, а теперь заросшей травой улице,
с
одной вытоптанной тропкой до колодезного сруба, председатель и тракторист
опять
успели поругаться. Олег не вслушивался в их разговор.
- Я тебя предупредил!
--
крикнул напоследок председатель, хлопнул дверью и, развернув машину, покатил
на
большак.
Дома вдоль улицы
стояли
тёмные, молчаливые, глухие...
Пётр сидел на скамейке
у
крыльца, курил. Тут же во дворе стоял и трактор "Беларусь" с
прицепом.
Вспыхнул свет в окне,
скрипнула дверь.
- Петька, ты, что
ли?
- Я,
мать.
-
Трезвой...
- Трезвой, трезвой...
Погрей чего-нибудь на двоих. И подошедшему Олегу сказал: - Вот так и живём
--
хлеб жуём... Завтра наведаемся к твоим "белым
рубашкам".
- Как маму-то твою
зовут?
- Александра
Ивановна.
- Слушай, мне как-то
неудобно, у меня же деньги есть, а я с пустыми
руками...
- Да брось ты, Олег,
не
говори ерунду-то... - Пётр плюнул на огонёк сигаретный, окурок старательно
замял каблуком в землю. -- Ну, пошли в избу...
... После ужина (Олег
давно не едал такой вкуснятины -- молодая нынешнего урожая варёная картошка,
огурцы, лук, грибы...) вышли опять на крыльцо. Темнота -- глаз коли, и
тишина
до звона в ушах. Наверное, никогда Олег Рогов не сталкивался с такой
естественной, не нарушаемой присутствием человека темнотой, с такой
всеобъемлющей тишиной. А к небу поднял глаза -- звёзды, бесконечное звёздное
небо... Пётр закурил. Сказал:
- Слушай, с утра-то не
получится у меня -- надо и поработать. Сделаем так, если хочешь -- я тебя
подниму часов в пять, и ты сможешь сам посмотреть со стороны, чем там они
занимаются. Только не суйся один. И правда, чёрт их знает... А вечером
вместе съездим,
потолкуем с ними.
Пётр ещё объяснил, где
Олег сможет увидеть "белоризцев", и пошли укладываться. Ему постелили в
горнице -- небольшой комнатке с одним оконцем, с голыми без обоев стенами.
Кровать была старая, металлическая с пружинной сеткой, застеленная чистым. И
едва лёг Рогов, - сетка скрипнула, прожалась, - в сон
опустился...
Олег проснулся сам.
Когда
Пётр заглянул к нему, он уже был одет.
- Встал уже, ну добро.
Там мать чаю погрела. Я поехал. Вечером увидимся. Не суйся
один-то...
Вскоре во дворе,
возмутительно громко, по-хозяйски, заработал мотор трактора, потом голос его
стал глуше, затих...
Олег вошёл в избу.
Александра Ивановна уже хлопотала у стола. Пахло дымком, тёплым тестом, ещё
чем-то, напомнившим Олегу что-то давнее, из другой, но его, его
жизни...
Потом по росному лугу
спустился к речке. Вымок по грудь и пожалел сейчас, что не надел,
брезентовую
курточку, которую предлагала Александра Ивановна.
Река была не широкая,
тихая, вся в клубах тумана. По тропе двинул вдоль речки. Тропка то ныряла в
прибрежный ивняк, то взбегала по береговому откосу. А на том берeгу лес приступал к самой воде, и
казался тот берег тёмным, угрюмым.
Рогов шёл сторожко,
бесшумно
и минут через двадцать вышел к месту, указанному
Петром.
Тропа здесь выбегала
из
зарослей и резко уходила в гору, вокруг которой и речка делала петлю. Олег
остался в кустах, присел. Из-за горы, из-за этого высоченного зелёного
холма, величаво
поднималось багряное солнце...
И вдруг на самой
вершине
появились белые фигуры, будто из холма выросли. Лицами к солнцу, вскинув
руки
стояли. Потом, все как один, правую руку к груди прижали, склонились низко,
а
выпрямившись, прямую правую руку опять к солнцу вскинули. "Ура!"
"Кино снимают!" --
почему-то первая мысль при виде всего этого мелькнула в голове Рогова.
"Нет,
не кино..." Стояли там тринадцать человек. Двенадцать одинаково бородатых,
не
старых, крепких мужиков в длинных белых рубахах, напоминавших армейское
зимнее
бельё. Тринадцатый -- похож на старика, но (Олег сразу это отметил) далеко
не
старик, тоже в длинной белой рубахе, но с вышивкой по вороту, подолу и краям
рукавов и подпоясанной красным кушаком. Длинные седые волосы перехвачены
берестяным
ободком, и палка-посох в руке. Он что-то сказал, и десять человек скрылись
по
другую сторону холма, стали не видны Олегу. Двое, и один из них был Хомутов,
стояли перед волхвом. Он снял с пояса что-то похожее на флягу, дал первому,
тот
сделал большой глоток, потом подал Хомутову, и тот тоже изрядно к питью
приложился.
Волхв зашёл за их
спины и
резко толкнул обоих. И они побежали под гору прямо к реке и... Олег не верил
глазам, но это было -- по воде перебежали на другой берег и скрылись в лесу.
Волхв
стоял, опершись на посох, глядел в тот берег, куда убежали зачем-то два
"белоризца".
Потом махнул рукой, будто давая знак кому-то и пошёл в ту сторону, куда ушли
первые десять человек.
Олег ещё подождал
немного
и вышел из кустов. Сначала обошёл холм и увидел метрах в трёхстах от него
деревеньку в десяток домов, явно, брошенных полуразвалившихся уже, но два
дома
жилые, со следами недавнего ремонта. У крыльца одного из них -- машина,
серебристая "десятка". Во дворах "белоризцы" копошатся.
Не выдавая себя, Олег
снова ушёл за холм и спустился к воде. На влажной земле чёткие следы босых
ног.
Рогов встал правой ногой точно в след, а левой осторожно шагнул в воду. И в
тёмной непрозрачной воде сразу нащупал камень. "Ага, вот в чём дело!.."
По
каменной дорожке, лишь один раз оскользнувшись в воду, переправился на
лесистый
берег. "Ну, если потренироваться, можно и бегом. Аки по суху!..
Мудрецы..."
- Здорово, десантник.
--
Из леса, вышагнул тот самый "крепыш", усмешка в бороде. -- Я ж говорил
--
мы тебя проверили. И не ошиблись -- сам пришёл к нам. -- На нём сейчас был
армейский камуфлированный зелёно-жёлтый сетчатый костюм. Были такие и во
взводе
у Рогова, но десантники никогда их не надевали.
- Здорово. -- Рогов
сделал вид, что нисколько не удивился встрече. -- Не к вам я пришёл, а к
своему
другу Сергею Хомутову. Поговорить нам надо.
- Ему сейчас не до
разговоров.
- Ничего. Мы
разберёмся.
Посижу, подожду. Он ведь скоро обратно побежит...
- Не скоро. Пошли в
деревню, там поговорим. -- В планы "крепыша" явно не входила встреча
Рогова
с Хомутовым в ближайшее
время.
- Слушай, иди ты... на
хутор бабочек ловить. А я здесь посижу. -- И Олег, правда, присел на
валежину.
Ему надоел этот разговор.
А "крепыш" махнул
рукой, и на берег вышли ещё двое в камуфляже.
- На базу
его.
"Ввязаться в
драку...
Ешё вчерашняя шишка болит... Бежать... Догонят..."
А те двое уже обходили
его справа и слева...
- Ладно, пошли,
поговорим.
- Ну, вот так-то
лучше, --
кивнул "крепыш" и даже протянул руку: - Егор.
Олег подал руку,
ощутил
крепость и цепкость руки этого Егора, но сам не
представился.
- Пошли, пошли, Олег,
потолкуем, - ещё раз давая понять, что его действительно "проверяли",
сказал Егор. Но пошёл не к каменному переходу, а вдоль берега. Метров через
пятьдесят за поворотом реки открылся полуразвалившийся мостик. По нему и
перебрались на другой берег. Двое "камуфляжных" шли чуть позади Егора и
Олега.
"Погляжу хоть чего
там
у них. Может, и Хомута увижу. А вечером Пётр шум поднимет, не даст
пропасть...",
- думал Олег, шагая рядом с Егором по сухой твёрдой тропе. Солнце уже
поднялось
над горизонтом, уже нагоняло жару, и в набирающем жар, линяющем до белизны
небе, парила какая-то крупная птица. Олег не разбирался в них и почему-то
решил, что это ястреб. Но запел негромко, заунывно не про ястреба: "Чёрный
ворон, чёрный во-о-орон, что ты вьёшься надо мной, ты добычи не
дождё-о-шься, я
солдат ещё живой..." И руки, как пленный, за спину заложил. Егор
усмехнулся,
ничего не сказал.
- Егор! -- окликнул
один
из сопровождавших, - Бегут.
Егор обернулся, и Олег
повернул голову за ним -- в той стороне от реки к деревне бежали двое в
белых
одеждах. Впереди Хомутов. И была в его беге, в ритмичных, без сбоев,
движениях
ног и рук, в постановке корпуса какая-то неутомимая энергия, сила. Они
бежали, глядя
только вперёд и вскоре, подбежав к одному из отремонтированных домов,
исчезли
из виду.
Минут через десять
вошли
в деревню и Егор с Олегом.
По крыльцу из
свежеструганных пьяняще-пахучих досок вошли в дом. Из тёмных сеней попали в
просторную светлую комнату: три окна по передней стене; стол большой ничем
не покрытый,
на нём компьютер-ноутбук и какие-то бумаги; печь чисто выбеленная; к потолку прикреплены полосы липкой ленты
--
чёрные от мух.
- Серый, убери, -
брезгливо поморщившись, сказал Егор. Один из "камуфляжных", привстав на
носки, сдёрнул мушиные ловушки.
- Идите пока, - махнул
Егор своей охране. -- Садись, - Олегу сказал.
Посидели молча.
Наконец,
Егор сказал:
- Ну, в белоризцы не
буду
тебя агитировать. Ты в сказки, в отличии от твоего друга, не веришь... Но
мне
нужны толковые, крепкие мужики.
- Как эти? -- Рогов
кивнул на дверь.
Егор понял его,
покачал
головой:
- Нет. Это не для
тебя,
конечно. Хочешь -- в дело тебя возьму. В реальное дело.
- Ты же не первое лицо
в
этой организации...
- Ну, как сказать...
Без
меня-то Волхву тоже никак... Слушай, вот ты детдомовец -- а такой умный
парень...
- А чего, у нас там,
вообще, дураков не было.
- Хомутов тоже умный,
даже очень умный, но он при этом наивный. Ну, что ж, и такие нам нужны. Да?-
Он
опять вперился в Олега, как тогда в городе и заговорил резко настойчиво: -
Пастуху нужно стадо! Стаду нужен пастух! Да!..
- Да не действует на
меня
гипноз! -- перебил его Рогов.
- Это хорошо, что не
действует, хорошо, что не действует.
- Слушай, Егор,
прекращай
ты эту комедию. И с чего ты взял, что я могу согласиться. Вы же моего друга
обобрали. И не только его. И, вообще, я простой
слесарь...
- Нет. Ты не простой
слесарь.
И опять замолчали
надолго.
Егор сидел опустив голову, вперившись взглядом в столешницу. Олег глянул в
окно, находившееся сбоку от него, но увидел лишь какой-то глухой крапивой
заросший угол двора. Прислушивался -- обрывки разговоров неразборчивые, стук
топора, звон металла. Запах дыма -- где-то рядом готовили
еду...
- Хоть и не докажешь
ты
ничего, с правовой точки зрения мы неуязвимы, но -- не могу я тебя отпустить
просто так, да ты ведь и не отвяжешься, тебе ж друга надо спасать...
Готовься
десантник к бою. Узнаешь, что такое белоризцы-поединщики. Мы тебя даже до
райбольницы довезём. Знаешь, на тренировках ведь бывают травмы, обычное
дело...
- Егор поднялся, прихлопнув при этом ладонью по столу: - Вот так вот! -- И тут же в комнату вошли
"камуфляжные".
- В сарай его! В оба
глядеть!
Сарай был щелистый, в
одну доску. Не то что ногой, кулаком пару раз стукни -- и гуляй. Да
небольно-то
среди бела дня тут разгуляешься... Был сарай абсолютно пустой, с земляным
полом.
По широким воротам и следам колёс понятно, что использовался как гараж на
случай дождя.
Покормить Олега,
видимо, "забыли".
И он, не долго думая, лёг прямо на землю. Крыша крытая толью нагрелась, как
сковородка, а земля холодила.
"Чего-то там этот
Егор
про тренировку трепался, после которой меня в больницу повезут... Ну-ну...
Посмотрим... Хоть бы Пётр пораньше всполошился..."
... - Подъём, десант!
--
весело и зло крикнул Егор.
Рогов поднялся с
тяжёлой
головой -- от жары, от голода, от вчерашнего удара. "Умыться бы хоть,
холодянкой бы окатиться..."
Жара ещё не спадала,
но
солнце уже давно перевалило зенит, вечерело. Лёгкие облачка кучились где-то
за
рекой, над
лесом...
На широком крыльце
второго, не того в котором беседовали с Егором, дома, в высоком с прямой
спинкой
кресле, сидел Волхв. В той же одежде, что и утром на холме, с тем же посохом
в
руке. На Олега глянул сперва с живым нормальным интересом, но сразу будто
плёнкой глаза задёрнул, в роль вернулся. Медленно поднял левую руку и
опустил.
- Ну, давай, десант,
держись,
- даже с каким-то вроде бы сочувствием сказал Егор и отошёл в сторону.
Из дома вышел
"белоризец",
молодой, высокий, бородатый мужик, встал перед Волхвом, приложил правую руку
к
груди, поклонился в пояс, а выпрямившись руку вверх
вскинул.
- Хайль, Гитлер! --
куражливо вставил тут Олег.
Волхв опять на него
вскинулся живыми глазами и сразу отвернулся. "Белоризец" же будто ничего
и
не слышал, принял от Волхва ковш с питьем, пригубил.
- Иди! -- пристукнув
посохом, скомандовал волхв, и "белоризец" тут же повернулся к Олегу и
пошёл
на него раскачиваясь, болтая опущенными вдоль туловища руками.
"Обдолбаный... Точно
под наркотой...", - определил по глазам, по раскованным, но в то же время,
будто запрограммированным движениям, Олег.
А "белоризец"
вдруг
будто почёсываться начал, правой рукой к левому плечу потянулся, левой рукой
по
правому колену хлопнул, запритопывал... И будто гирьки к верёвкам
привязанные,
полетели с полного замаха кулаки. Олег увернулся, но удара ногой не ожидал и
пропустил
пяткой в грудь. Целил-то "белоризец" в солнечное сплетение. И Рогов
согнулся, сделал вид, что "пробили" его. Противник подскочил вплотную,
и,
краем глаза Олег увидел, Егор к ним дёрнулся, наверное, остановить
"белоризца"
хотел. Разгибаясь, резко, пружинно, локтем в лицо, в нос целя, саданул Олег.
Как подрубило "белоризца"... Но на Олега, приплясывая и почёсываясь,
издавая какой-то горловой хрипящий звук, уже двигался второй -- бородатый, в
белой рубахе, с неживыми глазами...
Олег кинул взгляд по
сторонам, увидел, как к Егору подтянулись ещё двое "камуфляжных"... У
стены
дома стояла штыковая лопата. Одним прыжком до неё долетел, ухватил за
черенок.
А "белоризец" бегом к нему. Рогов присел, пропуская первый удар и, не
жалея, рубанул железным полотном лопаты под левое колено и в сторону
откатился.
"Белоризец" боли как не почувствовал, опять на Олега кинулся, но на
втором
шаге споткнулся, осел. И пока не схватили подбежавшие охранники, успел Олег
по
всей широкой спине лопату приложить -- так что черень сломался на
сучке.
- Молодец... Ну, шутки
кончились... - сказал Егор и отвернулся от Олега. -- В сарай, отметелить, и
увезите, где-нибудь выкиньте, искать его некому. -- Егор говорил не для
Рогова,
а здоровому парню тоже в "камуфляже", которого Олег раньше не видел. Но
говорил, от волнения, что ли, громко, Олег услышал. И так стало тоскливо...
Его
вели, по-милицейски заломив руки за спину.
Что-то треснуло
вдалеке.
Олегу показалось, что это спасительный трактор на подходе, оглянулся: чёрная
туча наползала, выкидывая из себя кинжалы молний,
погромыхивая...
И когда его втолкнули
в
тёмный сейчас сарай (он упал ничком) и уж готовы были пинать и бить, чётко
затарахтел трактор, какая-то суета во дворе закрутилась, а сквозь тракторный
стрекот, звук машинного двигателя слышался.
"Камуфляжные"
выскочили из сарая, не закрыв дверь. Олег поднялся,
вышел.
Посреди двора стояли
трактор Петра и председательская машина. Серьёзный, средних лет милиционер с
погонами старшего лейтенанта слушал, что втолковывал ему, энергично
взмахивая
руками, Егор. Пётр курил, стоя у колеса своего "Белоруса", председатель
осматривался по сторонам. Не было видно ни Волхва, ни "белоризцев", ни
"камуфляжных".
- А! Вот ты где!
Говорил
же -- не суйся один! -- увидев Олега, радостно крикнул Пётр, пошёл к
Рогову.
- Так получилось, -
буркнул Олег.
Оценив его помятый
вил,
Пётр спросил:
-
Били?
- Не
успели.
На крыльцо вышел, в
обычной одежде -- чёрных брюках и клетчатой короткорукавной рубашке --
бородатый мужчина в очках, с гладко забранными в хвост волосами -- Волхв. Олег не сразу и узнал
его.
Подошёл неспешно к милиционеру, поздоровался за руку, председателю кивнул с
улыбкой, и тот, с явной неприязнью, но кивнул в ответ.
- Хомутова надо
забрать,
- сказал Олег и пошёл к милиционеру, видимо, местному участковому. -- Они
человека силой держат, Сергея Хомутова.
Волхв крикнул в
открытую
дверь дома:
- Хомутова там
позовите,
за ним приехали.
И вскоре вышел Хомутов
--
в джинсах и футболке, со спортивной сумкой в руках.
- Я всё равно до вас
доберусь, прикрою вашу малину! -- подступил вдруг к Волхву председатель. Тот
усмехнулся и ничего не сказал.
Участковый поморщился,
махнул:
- Ладно, Василий
Григорьевич, поехали, криком тут не возьмёшь...
Небо совсем затянуло,
запокрапывало, загромыхало уж над самой головой.
- Ну, всё,
поехали...
Участковый сел к
председателю, туда же и Рогов с Хомутовым уселись. Пётр трактор
завёл.
Ехали под ливнем,
высвечивая путь фарами, да и молнии вспарывали чёрную
непроглядь...
... Хомутов только к
утру
более-менее очухался, что-то связное, осмысленное начал говорить.
- Ведь всё как игра
сначала... Ну, серьёзная игра... Общественная организация у них.
"Историко-патриотический
клуб "Белоризец" называется... Как я квартиру-то согласился продать --
вот
чего не могу понять! И деньги на их счёт перевёл... Ох, дурак-то! -- Хомутов
обхватил голову то ли от отчаяния, то ли от боли.
- Чем вас всё время
поили-то? -- спросил Рогов.
- Дурью какой-то, не
знаю...
- Пиши заяву в
милицию.
-
Бесполезно.
- Ну, к журналистам
обратимся. Надо же и остальных вытаскивать.
- Обратимся. Да
прикроют
они всё, распустят всех "белоризцев"... пока...
Они вышли из
электрички.
- Где жить-то
будешь?
- Ну, попрошусь снова
в
общагу институтскую... А пока, не знаю... к Колобку попрошусь... А всё-таки,
знаешь, Олег -- интересно, всё это очень интересно -- "белоризцы",
"библиотека
Ивана Грозного"... Я, между прочим, с Петром, а классный мужик, да?,
договорился,
на следующее лето к нему поеду, сдаётся мне, что холм-то тот не простой --
могила арийского князя... Ты как?
- Как всегда, --
усмехнулся Олег Рогов.
Проголосуйте за это произведение |
|