Драматургия
02.IX.2008

Собрание первичной партячейки в доме

Леонида Ильича

Пьеса на исторической основе. Трагифарс с наличием гротеска

От автора : при написании этой пьесы я пытался хоть немного разобраться в череде политических катаклизмов, которые уже более девяноста лет сотрясают нашу страну. Вожди приходили и уходили, многие из них стояли на самой вершине пьедестала (Ленин, Сталин), потом их сменщики по власти, как правило, сбрасывали своих предшественников вниз- в глубокую яму забвения или даже ненависти. Менялись взгляды и у наших сограждан... Читал воспоминания А.Д.Сахарова: он писал, что был в ужасе, когда умер Сталин и ему было непонятно, как двигаться дальше. Булат Окуджава, у которого были репрессированы родители, плакал в день смерти вождя... От великого до смешного всего один шаг...Я не пытаюсь здесь переоценить ценности, и сам еще во многом не разобрался. Для пьесы я выбрал, наверное, необычную форму повествования (в свое время на меня огромное впечатление произвела пьеса Константина Симонова "Четвертый"). Ничью память не пытаюсь оскорбить, никого не хочу принизить, или возвысить. Пожалуй, я еще сам не понял: кто есть кто (кто был кем)...А тут еще и августовская война началась...

Действующие лица:

Иосиф Виссарионович

Леонид Ильич

Никита Сергеевич

Иосиф Давыдович

Надежда Константиновна

Надежда Сергеевна

Начальник охраны Леонида Ильича

Действие первое

Сцена затемнена. Большая комната, громоздкая, дорогая мебель. На большой кровати лежит Генеральный Секретарь ЦК КПСС; он ворочается, по-старчески кряхтит, кашляет и т. д. Наконец Леонид Ильич садится и нажимает кнопку звонка. Через минуту быстро входит слегка встрепанный начальник охраны.

Начальник охраны (Н.о.): Вызывали, Леонид Ильич? Вам не спится?

Леонид Ильич (Л.И.): Почему так долго не приходишь? Кхе-е... Тут помереть можно, пока вы явитесь...

Н.о.: Извините, не сразу звонок услышал... Вам плохо? Вызвать Чазова?

Л.И.: Пустое... Не надо Чазова среди ночи... Ты лучше скажи, когда медсестра вернется? Когда она снотворное мне будет приносить? Кхе-е...

Н.о.: Леонид Ильич, мне Юрий Владимирович сказал, что медсестра по семейным обстоятельствам пока приходить не может. Она в отпуске и сидит дома. Как только сможет, то обязательно придет. А лекарства Вам от Чазова передают такие же, что и она приносила.

Л.И. : Так, какого же черта я не сплю, глаз не закрываю? Мухлюете! Врете мне- главе великой страны. Ну, я с вами разберусь! Юрия Владимировича завтра ко мне вызови. Кхе-е... Какое завтра число?

Н.о. : Завтра уже наступило. Сегодня 10 ноября 1982 г.

Л.И. : Ладно, дай-ка мне какую-нибудь таблетку для сна и иди...

Н.о. : Вы же уже выпили полную порцию таблеток, Леонид Ильич... Потом будете плохо чувствовать...

Л.И. : Пустое... Я плохо чувствую, когда не сплю, давай таблетку... кхе-е...

Начальник охраны дает лекарство, Леонид Ильич пьет, потом ложится на свое ложе. Начальник охраны подтыкает ему одеяло, потом уходит...

Леонид Ильич опять долго ворочается, издает различные старческие звуки, потом наконец затихает. Кажется, он спит... Неожиданно комната заливается светом. Генсек опять кряхтит и садится на своей огромной кровати. Тянется рукой к кнопке звонка вызова, но неожиданно перед ним возникает чья-то фигура: маленький толстый человек приближается к нему.

Л.И. : Это еще, что такое? Кхе-е... Кто пустил? По какому вопросу?

Никита Сергеевич (Н.С.) : Что не узнал, старая сволочь?

Л.И. : Никита? Хрущ... Ты же давно умер... А как ты попал сюда? Кто пустил?... Охрана!

Н.С. : Не ори! Не услышат... Да, я умер... Но ты столько дел натворил, что я вернулся: с тобой разобраться...

Л.И. : Каких я дел натворил!? Как ты хочешь со мной разобраться? Кхе-е... Ах, черт, да ты же мне снишься... вот, ведь, привидится же такая пакость... Никогда не снился ты мне, только бабы снились... Каким-то лекарством меня опоили... Надо проснуться, водки что ли выпить, покурить... Утром придется все-таки Чазова вызвать... А ты, Никита, уходи, я просыпаться буду... Ну, и чертовщина... Генсека великой страны не могут от нее оградить...Кхе-кхе-е...

Н.С. : Не уйду я, пришел и с тобой говорить хочу.

Л.И. : Ну, прямо-таки, как живой... Вот умора-то, правда,- среди ночи; да и на хрен ты мне нужен- говорить с тобой.

Н.С. : Ответ будешь держать за все те пакости, которые ты мне сделал. За свой заговор в 64-м, за то, как вы все меня по-подлому снимали, за то, как ты великую страну к краху привел...

Л.И. : Снять тебя- старого волюнта-ариста надо было еще раньше, вот ты страну и вел к краху! Он, видите ли, объявил скорое наступление коммунизма! (Как это ни странно, Леонид Ильич говорит сейчас довольно легко, почти не глотает слова и не картавит...) Целину подняли, а в хлеб кукурузу стали добавлять. С этой кукурузой ты окончательно опозорился! Когда кого-нибудь к тебе на разнос вызывали, мы потом его спрашивали: "Засадил тебе Никита кукурузину?!" Даже частушки сочиняли... (Леонид Ильич встает, поднимает руку и начинает бодро и громко декламировать):

Выходите, девки, замуж за Ивана Кузина!

У Ивана Кузина- такая-т кукурузина...

(он показывает рукой, какого размера у Ивана кукурузина. Кажется Никита Сергеевич сейчас бросится с кулаками на обидчика, но неожиданно из темноты в глубине сцены кто-то громко хлопает в ладоши. Появляется человек в кителе и с погонами генералиссимуса, с трубкой в левой руке. Он медленно идет к спорщикам.)

Л.И. (вытягивается в струнку) : Здравия желаю, товарищ Верховный Главнокомандующий!

Н.С. (испуганно пригибается и- тихо) : Здравствуйте, товарищ Сталин...

Иосиф Виссарионович (И.В.) : Ну, что, не ждали?! А ведь это я вас здесь собрал!

Л.И. : Как же я рад, дорогой Иосиф Виссарионович! Не забываете... (всхлипывает). Позвольте, я Вас расцелую...(подходит к генералиссимусу, мгновенно обнимает его и троекратно целует).

И.В. (пытаясь вырваться из объятий и отплевываясь в сторону) : Ну, и холодный ты, Леня и слюнявый...

Л.И. : Ну, почему же я холодный, Иосиф Виссарионович? Ведь в комнате тепло... Даже обидно...

И.В. : Да, ведь ты еще не знаешь... Сегодня, 10 ноября 1982 г., скончался верный марксист- ленинец, пламенный борец за дело коммунизма, Брежнев Леонид Ильич...

Л.И. : Что же Вы такое говорите, Иосиф Виссарионович... Ваша шутка для меня очень обидна... Ведь Вы же видите, что я жив.

И.В. : Нет, Леонид Ильич, сегодня утром ты проснулся, вышел к жене, потом вэрнулся в кабинет, там упал и умер... И тогда я решил собрать вас- руководителей Советского Союза, пришедших к власти после меня, и надавать вам хороших тумаков, за все, что вы натворили без меня.

Хрущев и Брежнев потихоньку отодвигаются от вождя, словно бы и правда боятся, что он их будет бить.

И.В. : Нэ надо волноваться (Сталин начинает говорить с привычным кавказским акцентом). Мы же все- мертвые... Как говорил великий писатель Гоголь, мы теперь- "фу-фу". Собрал я вас, потому что нет моей душе покоя, и после смерти не могу я покинуть этот мир... Я следил за тем, как вы управляете страной после меня и остался очень недоволен. По хорошему, надо вам не тумаков надавать, а, как говорят у нас на Кавказе: надо бы вас немножечко арестовать, а потом поставить к хорошей кирпичной стенке...

Л.И. (крайне взволнованно) : Позвольте мне выссказать свое мнение, товарищ Сталин, ведь Вы же, только что назвали меня верным марксистом- ленинцем. Я все силы положил, чтобы Советский Союз шел к победе коммунизма и мы даже успели построить развитой социализм...

И.В. (пренебрежительно машет рукой) : Да, пагади, ты, Леня, будем разбираться в храналагическом порядке... Первым будет отвечать Хрущев...

Л.И. : С этим я целиком и полностью согласен, дорогой Иосиф Виссарионович: пусть ответит, вопрос с наказанием мы ур-регулируем...

Н.С. : Я категорически возражаю: вы устроите незаконное судилище и у меня не будет шансов при защите...

И.В. : Пачему нэзаконное судилище? Нас- трое, зачит мы имеем право по уставу нашей партии провести собрание первичной партийной организации. Генеральных секретарей. Хорошо, я даже готов первым ответить на ваши обвинения...

Л.И. : Ну, что Вы, дорогой Иосиф Виссарионович, какие могут быть Вам обвинения?! Вот Никита пусть за все ответит...

Н.С. : Нет, пускай Сталин держит ответ...

И.В. : Нэ будем тянуть время, я готов выслушать обвинения...

Н.С. : Ты, за время своего правления, уничтожил несколько миллионов советских людей, а также иностранных граждан...

И.В. : Да как ты смеешь, старый мерзавец, обращаться ко мне на "ты"? Осмелел?! Я знаю все твои вопросы и отвечу на них... Ты говоришь, погибло много миллионов, а многие из них ни в чем не были повинны? А ты разве их не уничтожал? Забыл, как давал телеграммы мне:

"В целях преодоления саботажа кулацких элементов прошу разрешить расстрелять десять тысяч противников советской власти". Ты тогда на Украине служил... А когда Тухачевского арестовали, ты кричал: "Он же- троцкист!" А помнишь, как ты в сорок первом обдэлался на той же Украине, когда фашисты наступали? Ты обещал Киев не отдавать, а все-таки сдал и сколько там наших солдат положил... А через девять лет после моей смерти ты приказал расстрелять мирную демонстрацию рабочих в Новочеркасске. Это рабочих расстреливали, а

не каких-то кулацких элементов. Ты заветы Ленина, сволочь, нарушил! И Маркса. Ведь рабочий класс- превыше всэго. Он- гегемон! А ты его- расстрэливать! А после всего этого все грехи свалил на товарища Сталина... Признаешь свои подлые ошибки? А ведь я тебе верил... Нэмного...

Н.С. (прикрывая голову руками, словно испытывая чувство глубокого стыда) : Но ведь при Вашей жизни я всегда следовал Вашим указаниям... А рабочих в Новочеркасске расстреляли потому, что Микоян дал неверную информацию...

И.В. : Да, Анастас, известный словоблуд... Я, кстати, вызывал и его сюда, но он отговорился, сказал, что не может. Это он сейчас-то не может... Да он просто боится товарища Сталина! А ты, Ныкита, чэм обвинять меня, лучше покайся во всех грехах!

Н.С. : Но Вы виноваты в раздувании своего культа личности!

И.В. : Да не я раздувал культ моей личности, а ты и тебе подобные! Помнишь, как на кунцевской даче вы орали хором: "За здоровье нашего дорогого товарища Сталина!" Как вы все задницу мне готовы были лизать! Как друг на друга доносили... С Троцким заигрывали, а потом ко мне переметнулись: поняли, я- сильнее... А ты забыл, какой у тебя культ личности был, как тебе уже брехали верные твои слуги: "Наш Ныкита Сергеевич!" Я ведь хоть и умер уже, но я следил за всеми вами...

Н.С. : Но Вы начало войны прозевали, какие же потери были огромные в самом начале!

И.С. : Я сильно переживал по этому поводу... Да, здесь есть моя ошибка, но у каждого стратега бывают черные дни! Суворов в своем последнем походе в Италию, через Альпы,- он, конечно, не проиграл, но он и не выиграл! Кутузов участвовал в битве при Аустерлице, а по поводу Бородино, так французы считают до сих пор, что Бородинскую битву выиграли они! К сожалению, у товарища Сталина было в помощь мало крупных военоначальников...

Н.С. (поспешно перебивает Сталина) : Так ты же уничтожил большую часть лучших командиров!

И.В. (тихо, но зловеще) : Я же тебе сказал: не смей меня перебивать, сукин сын. И не смей обращаться ко мне на "ты", я последний раз предупреждаю... Да, кое-кого пришлось поставить к стэнке, но они это заслужили. Тухачэвский- маршал, нэ выигравший ни одного сражения! Помнишь, как он в Польше опозорился!? Я правда все-таки ценил его немного за то, что он выступал за широкое внедрение в армию танков и другой техники. Это наши кавалеристы: Буденный с Ворошиловым надеялись выиграть войну с фашизмом, проскакав всю Европу на лошадях и с шашками наголо. Они мне, кстати, и советовали покончить с Тухачевским, тем более, что он в гражданскую сошелся с Троцким.

А Якир- еврей, с бундовцами связь держал. Он мог предать в любой момент... К тому же до меня дошли сведения, что это он организовал убийство нашего славного рэволюционного комбрига Котовского. И видимо это тоже произошло нэ без участия этого нэгодяя Троцкого. А Блюхер- немец, как ему можно было доверять?! К тому же он был вэсьма жесток: как он мучил Якира на допросах! Я тогда и подумал: не дай Бог, попаду к такому! Я оставлял таких, кто не сможет поднять на меня руку... Я, что был нэ прав?

(Хрущев и Брежнев поспешно согласно кивают)

А как вы все радостно кричали: "Расстрелять, расстрелять!" Это и по Тухачевскому, и по Якиру, и по Блюхеру, я уж не говорю,- по другим арестованным врагам народа. Хорошо мы их тогда пошерстили! А после моей смэрти ты- уже в 1956 г.- утверждал, что, когда мне

сообщали об очередном расстреле, я- грязно ругался. Да это- ты, Ворошилов, Буденный, Каганович- вот вы все любили по матушке покойникам кости перемыть. А мне и рта не давали открыть! Сколько же в рядах партии было двуличных, сволочных людей! Нет, мало я проводил чистку в рядах партийцев!

Л.И. : Не подумайте, уважаемый Иосиф Виссарионович, что я хочу Вам польстить, но Вы исключительно хорошо построили свою защиту и доказали свою невиновность! Кхе-е... Извините, я сейчас через охрану попрошу товарища Замятина написать для меня речь по поводу вашего прихода сегодня и прочту ее немедленно, как только она будет готова!

И.В. : Ну и бюрократ, ты, Леонид! Эх, нэ успел я очистить нашу партию от бюрократизма! Мне бы еще лет десять не умирать и я бы навел порядок в стране... И ты не думай, товарищ Брежнев, я еще и тебе хвост накручу...

Л.И. : Чем же я Вам не угодил, Иосиф Виссарионович?

И.В. : Сейчас, Ныкиту придавлю и до тебя доберусь. Ну, товарищ по партии- Хрущев- ты сейчас будешь вешать на меня убийство товарища Кирова? Я все знаю!

Н.С. : Да, органы партийного контроля и следственные органы НКВД пришли к заключению, что убийство Сергея Мироновича организовали, боясь конкуренции, именно Вы.

И.В. : Знаешь, Ныкита, я бы мог тебе простить многие грехи, но Мироныча я тебе нэ прощу! За мою долгую жизнь у меня было только два друга: Камо и Мироныч. Я сейчас расскажу о них. Вы знаете, мы- грузины- не любим армян, но Симон Камо был моим дорогим другом. Мы вместе с ним начали революционную деятельность. Только меня больше увлекала теория рэволюционной борьбы, а его- практика. Ему не терпелось стрелять и бросать бомбы. Тогда в Тифлисе, когда Камо виртуозно захватил почтовую карету с огромной суммой денег, я тоже присутствовал и участвовал в экспроприации, но мой пост был далеко от места события. Камо устроил пэрестрелку минут на пятнадцать, пороховой дым покрыл пол-площади, но царские охранники дэржались стойко и пока их не добили бомбами, денег мы взять не могли. Потом Камо, пользуясь своей способностью перевоплощаться, доставил дэньги по месту революционного назначения. Замечательный был человек! А как он уважительно относился к товарищу Ленину! И товарищ Ленин, хоть в дальнейшем тоже возражал против эксов, Симона очень любил. Я о Камо специально рассказал, прежде, чем говорить о Мироныче. Дело в том, что подлые языки (правда, уже после моей смэрти) стали болтать, будто это я подстроил так, что мой дарагой товарищ Камо попал под автомобиль и погиб: дескать я хотел, чтобы никто не мог рассказывать, как я участвовал в эксах. Какая подлость! У меня, конечно, было много врагов и я их уничтожал, но друзей было всего двое и их гибэль разрывала мое сердце! А ты, Ныкита- подлец распустил слухи о том, как я как будто погубил моего послэднего друга- Мироныча. После того, как погибла моя Надежда (об этом мы еще поговорим!), Сергей оставался для меня последней опорой. Я всегда отдыхал душой, когда бывал у него в гостях и если он приезжал ко мне, мы вечерами не могли наговориться. Когда ты болтал о том, что я устранил его, как конкурента, ты скрыл, что убийца- Николаев, был мужем Мильды Драуле, ставшей любовницей товарища Кирова. А за его пристрастие к жэнщинам я его много ругал! Но он, как бычок молодой, не любил пропускать мимо себя жэнщин с хорошими фигурками и красивыми мордашками. Эх, Мироныч, Мироныч, как ты подвел меня... И конкурентом он мне не был, не дорос еще... Да, ты и сам, Ныкита, знаешь, что я Сергея не убивал. Давай еще, в чем ты меня обвиняешь?

Н.С. : Вы изолировали больного товарища Ленина в Горках, не разрешали ему работать и к тому же настояли на том, чтобы широкому кругу коммунистов не было известно о письме Владимира Ильича членам ЦК, где он предлагал переместить Вас с поста Генсека.

Л.И. : Товарищ Сталин, какой же подлец этот Хрущ, приписывает Вам различные подлости, как он позорил Вас перед народом, разрешите я вызову охрану, они наломают ему бока.

И.В. : Какая охрана... Нет, я отвечу на все обвинения... Вот ты говоришь, что я изолировал

товарища Ленина... Он был уже так болен, что ни о какой работе не могло быть и речи. Я настоял, чтобы его лечили лучшие наши врачи и даже профессора из Германии. После паралича Ильич несколько месяцев даже не мог говорить,- где там работать. Можно сказать, я

продлил жизнь товарищу Ленину. А кто очень хотел, он мог приехать в Горки, например, я. Мы с ним даже несколько раз фотографировались... По поводу письма членам ЦК... Ведь Ильич не назвал конкретной фамилии, кто мог бы замэнить товарища Сталина на должности Генсека. Он сам сказал, что Бухарин слабый теоретик марксизма. Ну, а тэперь своими куриными мозгами подумайте: Троцкий, Зиновьев и Каменев- мэстечковые евреи, а пост Генсека- это главный пост в стране. Разве такой пост можно было доверять этим политическим проституткам. И мы очень верно сделали, что поставили их потом к стенке. А кто еще мог бы меня заменить? Рыков? Томский? Это- несерьезно... Мироныч тогда был только в начале своего пути. Нэт, нэ было мне замены... Так, что зря обсуждать это? Впрочем, мы можем привлечь к заседанию еще одного свидетеля. Крупскую. Я могу вызвать и ее.

Л.И. : Ах, Иосиф Виссарионович, какой же Вы великий человек... кхе-е... А может быть Вы и Владимира Ильича Ленина можете вызвать? Это было бы лучше всего...

И.В. (после долгого раздумья) : Нэт, товарища Ленина мы вызвать не сможем. Он же лежит в мавзолее, а мавзолей на ночь запирается. К тому же, там все время стоит охрана. Как же он выйдет? Да и к такому великому человеку мы сами должны идти, а нас твоя охрана, Леонид, не выпустит.

Л.И. : Не пойму, Вы, это- серьезно, или шутите, дорогой Иосиф Виссарионович?

И.В. (пристально смотрит на Брежнева) : Ну, что ты, какие шутки?! Кстати, я подумал: вот ты обижаешься, когда я тебя по имени называю; а хочешь, я буду называть тебя просто- "Ильич"?

Л.И. : Кхе-е, кхе-е, это, конечно, для меня очень лестно, но, пожалуй, преждевременно. Вы лучше скажите мне, товарищ Верховный Главнокомандующий, это не будет нескромным с моей стороны, если мне к предстоящему дню рождения присвоят звание- Генералиссимус?

И.В. (смеется) : Теперь тебе можно присваивать все, что угодно... Так мы будем вызывать товарища Крупскую?

Н.С. и Л.И. (хором) : Будем, будем...

И.В. : Ну, большинство решило... (поднимает правую руку и резко опускает ее вниз, гаснет свет, бьет барабан. Появляется из глубины сцены пожилая женщина, медленно продвигается к сидящим за столом) Праходите, товарищ Крупская. У нас тут собрание первичной партийной организации. Мы хотели задать Вам несколько вопросов.

Надежда Константиновна (Н.К.) : Вы даже не придложите пожилой женщине присесть? Мне стоя отвечать?

И.В. : Садитесь, садитесь, товарищ Крупская... Мы тут выясняем: верно ли, что товарищ Сталин изолировал Ильича в Горках? Говорят, что лечили его плохо?

Н.К. : Лечили Ильича очень опытные врачи, я думаю, они сделали все, что могли. Но изоляция была.

Л.И. : Дорогая Надежда Константиновна, мы с Вами еще не знакомы, но я очень рад Вас видеть. Товарищ Сталин нам сейчас объяснял, что никакой изоляции Ленина не было. Просто Ильич был слишком тяжело болен и его нельзя было волновать... кхе-е. По-моему Иосиф Виссарионович прав.

И.В. : А ты, что скажешь, Ныкита? (Сталин внимательно смотрит на Хрущева).

Н.С. (опустив голову) : Да, кажется товарищ Сталин прав...

Н.К. : Ну, если партия решила, что изоляции не было, значит мне нечего больше сказать... Могу я уйти?

И.В. : Я бы хотел задать Вам еще несколько вопросов... Должен честно признаться, что я действительно не всех допускал к Ильичу. Дэло в том, что товарищ Ленин хранил несколько тайн, о которых ничего не знал я, но я боялся, что о них может узнать кто-нибудь из примазавшихся к партии нэчестных людей. Насколько я понимаю, Германия все-таки оказала рэволюции помощь деньгами в 1917 г. и я бы хотел узнать, где они хранились, сколько и на какие цели было потрачено, сколько еще осталось? Что Вы можете сказать об этом, товарищ Крупская?

Н.К. : Ильич ничего не рассказывал мне об этом. Я не уверена, давала ли Германия деньги...

И.В. : А почему же был заключен такой позорный и невыгодный для нас Брестский мир? К тому же у меня есть сведения, что хотя товарищ Ленин и выезжал с Зиновьевым в Разлив летом 1917 г., но потом на нэкоторое время он тайно опять отбывал в Германию для получения каких-то инструкций. Были дэньги? Много дэнег... Куда делись остатки? Что Вы на все это можете сказать, товарищ Крупская?

Н.К. : Я же сказала: Ильич со мной такие секретные вопросы не обсуждал...

И.В. : Врете, Крупская! Спали с вождем и не знали его сокровенные мысли?

Н.К. : Вы опять меня оскорбляете, Коба? Забыли, что Вам в свое время пришлось извиняться? Как в Вас ошибся Ильич!

И.В. : Ошибся! Да он со мной даже породниться хотел: Маняшу свою преподобную мне сватал! Та, конечно, страшна была... А у меня- молодая красавица жена,- Ильич не знал. Наверное тогда во мне первый раз разочаровался... А я- в нем- чуть позже... Но приходилось скрывать...

Л.И. : При всем моем глубоком к Вам уважении, Иосиф Виссарионович, я прошу Вас не надо больше обсуждать такие темы. Мы на нашем политбюро приняли решение: на этих делах поставить гриф "совершенно секретно" и больше их не обуждать.

И.В. : Какой смэлый стал! Я хоть после смерти должен знать, куда дэлись партийные деньги, может их перехватили эти наследники бундовцев: Троцкий, Зиновьев, Каменев. И сейчас с их помощью где-то вершатся несправедливые дела, направленные на развал коммунистического движения. Я ведь вам еще не все рассказал... Но надо отпустить Крупскую... Да она сама ушла... Старая сучка... Ну, баба с возу- кобыле легче! Зря с ней только время потеряли... Вот что я думаю: надо допросить эту старую проститутку- Троцкого!

Л.И. : Да, хотелось бы поглядеть в глаза этого врага. Пожалуйста, вызовите его, Иосиф Виссарионович!

И.В. : Подожди, Леня... Ильич... Плохой ты хозяин. Ты бы хоть на стол- выпить- вина хорошего поставил, немного винограда, сыра овечьего... Посидим, выпьем, о жэнщинах поговорим...

Л.И. : Сыра овечьего у меня нет, но выпить, сигареты и фрукты- это есть. (Подходит к книжному шкафу и открывает его) Здесь у меня за томиком Маркса... (Достает початую бутылку армянского коньяка, бананы) А ты, Никита, достань стопки! Да, не обижайся, мы здесь все- Генсеки! Я вам сейчас анекдот расскажу. Горький приходит к Ленину в кабинет: "ВлОдимир Ильич, на КОзанском вОкзале мы пОймали трех прОституток ТрОцкОгО...". Ленин: "Вот что, батенька, тащите их сюда". "А презервОтивы, где вОзьмем, тОварищ Ленин?". Ленин: "Они лежат там: за "Капиталом" Маркса." Ха-ха, кхе-хе...

И.В. : А ты молодец... Ильич. В такой день, а шутишь.

Л.И. : Зовите меня, пожалуйста, "Леонид Ильич"- мне это очень приятно. А какой сегодня день,- такой необычный? Ах, черт, я и забыл... Эх, надо было Чазова вызвать...

И.В. : Да брось, ты, Леонид Ильич! Зато с великим Сталиным за одним столом сидишь! А вы знаете, какой город первым переименовали в честь партийного деятеля?

Л.И. : Наверно, Петроград?

И.В. : Нэт, сначала переименовали Гатчину- в Троцк. В 1923 г. По просьбе трудящихся. А в 1929- опять назвали Гатчиной. Тоже по просьбе трудящихся... А вы говорите, я раздул культ личности. Наивные! Ну, ладно, садитесь, будьте, как дома... Тебе ведь, Леонид Ильич, скоро в Колонный зал... Да, нэ расстраивайся, смотри на вэщи просто. Наливай!

(Брежнев разливает, потом первым поднимает стопку)

Л.И. : За здоровье дорогого товарища Сталина!

И.В. : Что-то я сегодня такой добрый... Надо говорить: "Вечная слава товарищу Сталину!" А ты, что молчишь, Ныкита?

Н.С. : Я пью в память о верном ленинце, дорогом товарище Иосифе Виссарионовиче Сталине!

И.В. : Молодэц, исправился! Пьем!

Л.И. : Что такое? Кто-то коньяк подменил водой... И сигареты- как сено трухлявое. Ну, гады, узнаю, кто это сделал- башки поотрываю.

И.В. : Нет, Леонид Ильич, потому сигареты без дыма, а коньяк- без вкуса, что мы сами- "фу-фу". Теперь мы уже ничего не почувствуем. Обидно! Не коньяк, а- вода! Я лучше свою трубку покурю. Ну, ладно, хватит болтать! Вы еще самого главного не знаете... Я ведь не только вас могу вызывать, но и умею заглядывать в будущее. Много интересного я там узнал, слушайте и не падайте...

Н.С. и Л.И. (хором) : Внимательно слушаем, дорогой Иосиф Виссарионович!

И.В. : Должен вас огорчить, в августе 1991 г. Союз Советских Социалистических Республик распался и перестал существовать...

Н.С. и Л.И. (опять хором) : Как распался!!! Что Вы говорите, Иосиф Виссарионович!

И.В. : Вот так- распался! И коммунизм построен не был и уже не наступит никогда! Продули вы, сукины дети, коммунизм... Эх, рано я умер, мне бы еще хотя бы десять лет пожить! Товарищ Сталин не позволил бы развалить великую страну! Я бы закрутил гайки, я бы троцкистский и контрреволюционный дух выветрил начисто! Не дал бы разбазарить завоевания революции...

Н.С. и Л.И. : Что же произошло, Иосиф Виссарионович? На нас сбросили атомные бомбы?

И.В. : Мы, а точнее- вы, проиграли холодную войну. Но об этом мы еще поговорим позже... Сейчас я хочу все-таки вызвать этого ренегата- Троцкого. Ви не возражаете?

Н.С. и Л.И. : Вызовите его на расправу, Иосиф Виссарионович!

Сталин поднимает руку, гаснет и снова загорается свет, из глубины сцены выдвигается вперед мрачная фигура

И.В. : Ну, здравствуй, Лейба! Как дела? Ледоруб из головы вынул?

Троцкий (Т) : Как ты был сволочью, Сталин, так и остался.

И.В. : А ты, Лейба Бронштейн, еврей местечковый, как был врагом народа, так им и остался.

Т. : Я не местечковый еврей и зовут меня- Лев Давидович Троцкий. Я организатор октябрьского переворота 1917 г. и главкомвоенмор всех революционных сил. Ты зачем меня позвал?

И.В. : Потому, что плохи наши дела, революционер Троцкий. Хочу тебе сообщить, что дело революции и построения коммунизма потерпело поражение. Вот я и думаю, может ты был прав и коммунизм в отдельно взятой стране не мог победить и надо было осуществить любой ценой мировую революцию?

Т. : Я всегда отстаивал свою позицию: пусть 70% человечества погибнет в огне революции, но зато оставшиеся построят коммунизм и будут в нём жить! Цель оправдывает средства!

И.В. : А что же Ленин тебя отринул? Ведь он тоже мечтал о мировой революции!

Т. : Я никогда особенно не уважал Ленина, хотя и признавал, что он признанный теоретик революции. Мы были близки некоторое время, но резко разошлись в вопросе заключения Брестского мира. Я выдвинул лозунг: "Ни мира, ни войны". Ленин был любой ценой за мир.

И.В. : А германские деньги до тебя дошли?

Т. : Пора бы тебе знать: Троцкий выше денег!

И.В. : А куда же эти деньги утекли? Может ими воспользовалась контрреволюция?

Т. : Я все время занимался армией и флотом, мне было не до денег. Я думаю ими манипулировали Ленин и Свердлов, возможно Зиновьев, Каменев... кто-то еще...

И.В. : Что же ты отошел от Ленина? Когда я оскорбил Крупскую, Ильич просил тебя надавить на меня, заставить извиниться, а ты ничего не сделал.

Т. : Кто такой- Ленин? Обыкновенный человек... он не был для меня вождем. Я себя чувствовал вождем... Если бы не его тупоголовые вассалы, такие, как ты, я бы захватил власть и мировая революция уже свершилась бы. И фашизм был бы уничтожен на стадии младенческого возраста...

И.В. : Да, уничтожать, ты, мастер... Уж скольких я положил на плаху, но если бы тебя не вышвырнули из СССР, ты бы меня перещеголял! Помнишь, как ты приказал расстрелять адмирала Щастного: он- профессиональный военный моряк- не принял твой идиотский приказ и не затопил эскадру, а с юга привел ее на север, в Кронштадт. Потом эти корабли в Великую Отечественную войну помогли отстоять Ленинград, а ты приговорил Щастного к расстрелу...

Т. : Щастный не выполнил приказ главкомвоенмора и заслужил смертную казнь, а что там было в Отечественную войну, меня не интересует- я уже погиб от твоих подлых происков...

И.В. : Нет, не зря наш дорогой товарищ Рамон Меркадер рубанул тебя по черепу. Он отсидел за тебя в тюрьме 20 лет и прожил после выхода на волю совсем немного, но он похоронен, в

отличии от тебя, в Москве, а на его могиле лежат цветы. А твоя могила- на краю света... Ты- враг народа, народ тебя не помнит.

Т. : Помнит меня народ, помнит... и ты это хорошо знаешь. Иначе ты не вызвал бы меня сюда. Ты понимаешь и сам хорошо, что нужна мировая революция...

И.В. (раздраженно) : Ладно, иди... Толку от тебя все равно- никакого. Главкомвоенмор! Предатель! (Троцкий поворачивается и уходит). Ныкита, помнишь, как я Мао называл?

Н.С. : Редиской, Вы его называли, Иосиф Виссарионович! Красный снаружи, белый- внутри!

И.В. : Верно! Он тоже Троцкого начитался, подбивал меня развязать третью мировую войну, которая переросла бы в мировую революцию. Но я не хотел губить народ! Ведь без атомных бомб тогда бы не обошлось! Надо было выиграть время. Но времени мне и не хватило... Не успел я народ привести к победе коммунизма... А вы оба- болтуны...

Н.С. : Теперь я признаю, Иосиф Виссарионович: мы не справились... Вашего авторитета нам не хватило...

Л.И. : Что ты болтаешь, Никита?! Мудрости и прозорливости Иосифа Виссарионовича нам не хватило! Дорогой товарищ Сталин, я вместе с Сусловым готовил Вашу политическую реабилитацию, но эти трусливые и осторожные руководители социалистических стран, после выступления Никиты на ХХ и ХХII съездах, категорически воспротивились против этого. Но время придет и Вас, конечно, реабилитируют...

И.В. : Товарищ Сталин не нуждается в политической реабилитации, время покажет это. Да, товарищ Сталин только физически умер, а духовно он- здесь, вместе с советским народом. И

если надо будет, я еще вернусь и доведу свое незаконченное дело до конца. Я знаю, во многих домах висят все еще мои портреты; многие товарищи считают себя сталинистами и еще надеются воплотить мои идеи в жизнь...

(Автор напоминает, что описываемое заседание партийной тройки происходило 10 ноября 1982 г.)

Л.И. : Дорогой товарищ Сталин, давайте же продолжим собрание нашей первичной партийной организации Генеральных секретарей...

И.В. : Нэ, спеши Леонид Ильич, зрители уже устали, надо объявить перерыв. Посмотрите, сколько собралось в зале наших товарищей. Или я ошибаюсь? (Подходит к краю сцены, строго смотрит в зал. Два других генсека подходят к нему, становятся рядом и тоже внимательно смотрят в зал.)

Л.И. : Вот, черт, очки забыл, ничего не вижу... Куда они подевались? Что, действительно, много зрителей? Не слышу! (Раздаются аплодисменты) Да, кажется много! Жаль, что никого не вижу.

И.В. : Антракт, дорогие товарищи! Отдыхайте! Разрэшаю!

(Конец первого действия. Антракт)

Второе действие

Та же самая обстановка. За столом сидят Иосиф Виссарионович, Никита Сергеевич и Леонид Ильич.

И.В. : Ну, ладно! Пора продолжить собрание. Пора накрутить вам обоим хвоста... Помните, как сказал наш пролетарский поэт: "Уважаемые товарищи потомки! Я ассенизатор и водовоз!" Но товарищ Маяковский, конечно, не был ни ассенизатором, ни водовозом, а вот вы оба были ими. Ты, Ныкита, водовоз- (из пустого- в порожнее), а ты, Леня,- настоящий ассенизатор...

Л.И. : Иосиф Виссарионович, при всем моем к Вам уважении...

И.В. : Молчать!... Начнем с тебя, Ныкита... Вот, ты,- стал почти сразу после моей смерти первым лицом великой страны. А вел ты себя, как слон в посудной лавке. Ну, Лаврэнтия вы все, пожалуй, правильно арэстовали, иначе он когда-нибудь всех вас прищучил. Я, кстати, так и нэ смог сэйчас вияснить: отравил он все-таки меня, или нэт... Он, гад, от мэня прячется. Даже сейчас. Боится... Когда я при смерти лежал, он при всэх вас мне руки целовал, а когда выходил из комнаты- крыл меня матом...

Вот зачем, Ныкита, ты целину стал поднимать? Столько денег туда всадил... Люди и там гибли... Романтика... Что же твои академики ВАСХНИЛ- враги народа- не научили колхозников хлеб растить? Что же народу мяса, молока и масла не хватало? Ведь война уже давно закончилась, а сколько я заводов, фабрик, и прочего оборудования приказал из Германии вывезти, а ты этим не воспользовался? Ты электрофикацию не закончил, а уже объявил о скором наступлении коммунизма... Ты со всеми главами капиталистических стран, и не только с ними, разругался. А я, когда встречался с Черчиллем и Рузвельтом, ми хотя и много спорили, но они меня сильно уважали. Черчилль, когда я входил, так вставал и витягивался по стойке "смирно". В мемуарах своих он писал, что делал это нэпроизвольно. Уважал- значит боялся! А Рузвельт- вообще душа- человек. Я верю: он нас уважал, если бы он

еще пожил, то мировое развитие могло пойти по другому пути. Это собака Трумэн все потом испортил...

А помнишь, Ныкита, ты в Штаты ездил, насмотрелся на их кукурузу и... тьфу, противно вспоминать даже. Кто тебя учил, до самой тундры ее сажать? А с интэллигенцией, ты, как рассорился? Зачем выставки разгонял? Зачем их пидорасами называл? Вот я: когда узнал, что Мандельштам написал, что у меня усы тараканьи, я его потихоньку убрал, куда надо. Правда, все потом узнали, куда его отправили. Болтунов и у нас было много... А помнишь, этот урод- Карл Радек- написал про второе лицо государства- Молотова:

Уж, лучше быть хвостом у Льва,

Чем задницей- у Сталина...

Он и меня здесь оскорбил: моя задница- это моя задница. Троцкист проклятый! Так я его объявил врагом народа и советские люди одобрили его арест! Он потом каялся, писал мне, просил прощения... А когда его к стенке поставили, говорят, визжал от страха и обдэлался... Нэ помог ему Троцкий! И советский народ всегда одобрял мои действия! А над тобой советский народ только смэялся!

Ну, про Мироныча я уже говорил... Но, как ты меня при этом обделал! Потом стали болтать, что Сталин- сатана, дьявол... У него пальцы на ногах- сросшиеся! А кто это мог видеть? Кто с товарищем Сталиным в бане вместе мылся? Яшка Свэрдлов, когда ми в ссылке в Сибири были? Так он там в бадье дома мылся, он в баню боялся ходить- ему там жарко было. Болтуны! Если у человека большая родинка, то это- дьявол?! Идиоты!

А моего сына Василия ты погубил...

Н.С. (хватается за голову, плачет) : Простите, Иосиф Виссарионович... Вы и это знаете?

И.В. : Как же не знать?! Я его от ответственной работы сам отстранил, но, сразу после моей смерти. Берия его арестовал и вы его в тюрьме сколько держали! А ведь в свое время ты его нянчил! Сволочь! Добил Василия...

Н.С. : Его водка погубила, Иосиф Виссарионович. И бабы!

И.В. : Сам, что ли водку никогда нэ пил?! А Леня- тот и выпить был мастак и по бабам... Коммунисты хреновы... Вы боялись, что Василий будет всем Сталина напоминать! Вы даже заставляли его сменить фамилию "Сталин", на другую... Меня Васька сильно раздражал, но, когда я сэйчас узнал, что фамилию он отказался менять- я его уважать тэперь стал. Вы потом и Светлане моей покоя не давали...

А помнишь, Ныкита, как ты армию сократил, чтобы многим военную пенсию не платить. Как военные потом возмущались...

Н.С. : Зато я ракетно-ядерный пояс создал. Вокруг страны. И Варшавский Договор всегда укреплял...

И.В. : Берия и Курчатов организовали создание атомной бомбы. И акадэмик Сахаров хорошо поработал и многие другие. А ты- на подхвате был! Да и то, когда я умер... Эх, ошибся я в тебе, Ныкита! Хотел я Алексея Кузнецова готовить себе на смену, да вы, гады, узнали и оклеветали его! Ну, а по поводу Варшавского договора, мы еще поговорим...

Л.И. : Это какого же Кузнецова, Иосиф Виссарионович?

И.В. : А ты забыл, какого? Или не знал? Ленинградского, вот какого. Который всегда был, вместо Жданова. Жданов-то все время болел.

За что же тебя, Ныкитка, похвалить можно? Кажется, не за что... А если- не за что, значит ты- враг народа. За один расстрел рабочих в Новочеркасске тебя надо бы шлепнуть... Ты же, кстати, гад, слух пустил, что я свою Надежду застрелил!

(Хрущев сидит, низко склонив голову и, обхватив ее руками).

Л.И. : Иосиф Виссарионович, у меня тут в шкафу есть карабин охотничий, если прикажете я его...

И.В. : Поздно , Ленька, Ныкита уже давно помер. А ты знаешь Ныкитка, в октябре 1964 г. Леня, перед твоим снятием, рассматривал вариант твоего уничтожения: крушение поезда или самолета...

Н.С. : Вот, гад, а я его из дерьма поднял...

И.В. : Ладно хватит болтать, трепачи... Языки у вас обоих- до задницы! Ну, Никита, ты признаешь, что ты после меня наломал дров? И, что толку от твоего руководства было мало?

(Хрущев горестно молчит, потом вынимает мятый носовой платок огромных размеров, трет глаза).

Н.С. : Я старался, Иосиф Виссарионович, но стать таким великим вождем, как Вы, у меня не получилось. Но я свято верил в построение коммунизма и не жалел своих сил для этой задачи и других заставлял работать, а они- саботажники...

И.В. : Вы Лаврэнтия обвиняли в том, что он призывал (уже после моей смерти) руководить народным хозяйством через Совет Министров, а не через горкомы, райкомы, парткомы. Сейчас мне уже кажется, что он был прав.

Л.И. : Иосиф Виссарионович, а как же руководящая роль КПСС и ее Генерального секретаря!?

И.В. : Опять ты лезешь, Леня?! Гибче надо работать, перестраиваться. Внедрять в нашу деятельность гласность. Партийные органы должны были заниматься идеологической работой и доверять право выполнения очередных задач исполнительным органам Советской власти!

(Хрущев и Брежнев не сговариваясь аплодируют).

Вот я в свое время нашел и двинул наверх Николая Косыгин. Совсем тогда он был молодой, а как работал! Вот тебе и надо было не мешать ему работать! А ты затирал его, не давал проявить творческую инициативу. А Дмитрия Устинова также я нашел- самый молодой наш

нарком! А он как работал! А ты и его придерживал...

Л.И. : Иосиф Виссарионович, я помню Ваши заветы и заветы великого Ленина: партии принадлежит руководящая роль...

И.В. : Говоришь, заветы великого Сталина помнишь?! Так великий Сталин учился всю жизнь и если замечал за собой ошибки, то он нэ стеснялся их признавать и находил оптимальные варианты! Товарищи! (Сталин встает и делает левой рукой, держащей трубку, характерное движение. В этот момент Брежнев неожиданно чихает. Сталин направляет на своих собеседников злой взгляд) :

Кто чихнул?

Л.И. (испуганно вскакивает) : Я... простите, Иосиф Виссарионович...

И.В. : Молодец, что сознался! Будь здоров, дорогой товарищ! Во- время ты чихнул, я сразу вспомнил, что пора тебе шею намылить... ежовыми рукавицами...

Ты, Леонид, восемнадцать лет был у власти. Давай-ка посмотрим, что ты натворил за это время. Нет, даже не так... Одень-ка свой парадный маршалский китель.

Л.И. : С большим удовольствием, товарищ Верховный Главнокомандующий! (достает из шкафа китель с орденскими планками, одевает его, прихорашивается, приглаживает брови).

И.В. : Дай-ка, дарагой Леонид Ильич, посмотрю на тэбя... Красавец, красавец!

Л.И. : Большое спасибо, дорогой Иосиф Виссарионович! Я своей семье расскажу о Вашей похвале! Внукам обязательно расскажу...

И.В. : Расскажи, расскажи, если сможешь... Давай посчитаем... Да и считать не надо: у тебя наград больше, чем у меня. Молодэц, поздравляю!

Л.И. : Служу Советскому Союзу!

И.В. : Служил! А, как, наверное, тебя народ любил, Леонид Ильич!

Л.И. : Очень меня любили в народе, Иосиф Виссарионович! Я ведь- все делал для советских

людей... все для мирового пролетариата...

Н.С. (задумчиво) : А я помню, как Вас любили, Иосиф Виссарионович... Разрешите, расскажу?

И.В. : Расскажи, расскажи...

Н.С. : Помните, товарищ Сталин, Вы жену Молотова- Полину Жемчужину- приказали арестовать?

И.В. : Конечно, помню... Она ведь еврейкой была и вступила в еврейский заговор против СССР.

Н.С. : Она тогда долго в тюрьме сидела, Вячеслав за нее просить боялся... Когда Вас не стало, Молотов сразу обратился к Берии и ко мне, чтобы ее из тюрьмы скорей вытащить, а то ненароком могли там и придушить... Мы сразу в тюрьму все трое поехали, Берия распорядился, чтобы ее освободили. Ее привели, она бледная была, худая... Когда увидела нас, то к Вячеславу даже не подошла, а еще больше побледнела и крикнула: "Что с Иосифом?" Берия сразу и ляпнул: "Помер наконец-то..." Полина тут же в обморок упала... Мы там ее долго откачивали, она очнулась и выть принялась: "Пропадем теперь, без Иосифа..." Ее тогда с трудом домой отправили... Я часто вспоминаю этот эпизод и каждый раз поражаюсь, как все-таки народ Вас любил... Даже те, которых вы посадили! Когда Тухачевского расстреливали, он, говорят, крикнул: "Да здравствует товарищ Сталин!" Так что ты, Леонид, молчи о том, как тебя народ любил... (Во время этого рассказа Брежнев вытирает глаза ладонями, а с последними словами начинает кивать головой).

И.В. : Молодэц, хорошо сказал! Правильно... И Полина верно сказала... пропали вы без меня... Весь Советский Союз пропал...

(Хрущев опять достает носовой платок и тоже трет глаза).

Л.И. : Да, Иосиф Виссарионович, далеко нам до Вас!

И.В. : Далэко, далэко... по всем параметрам... Ну, а теперь расскажи все-таки, Леня, зачем ты войну в Афганистане начал? Ведь это было: началом конца СССР!

Л.И. : Неужели СССР все-таки рухнет?! Ох, как тяжело... Рано я умер, мне бы еще лет десять, я бы не дал союзу развалиться... (Сталин слушает и усмехается в густые усы). Мы же, Иосиф Виссарионович, еще в 1921 г., по распоряжению товарища Ленина заключили договор с Афганистаном о том, что если кто-то нападет на них, то мы приходим им на помощь и наоборот. Вот мы и пришли на помощь...

И.В. : Что-то афганцы к нам не пришли на помощь, когда на нас Гитлер напал...

Л.И. : Да не хотел я войну начинать, но вот Юра Андропов и Устинов уговорили меня... А Вы, Иосиф Виссарионович, разве не ввели бы войска в Афганистан, если бы американцы уже были готовы сами туда войти?

И.В. : Я бы ввел войска, но для того, чтобы победить! Я выиграл гражданскую войну, войну против белофинов (хотя нам там и досталось), разбил японцев при Хасане и Халхин-Голе, я свалил Гитлера, потом еще раз дал японцам прикурить и даже, без атомной бомбы. Конечно, я всегда действовал вместе со всем нашим народом. Я бы одэржал победу и в Афганистане!

Л.И. : Но мы же еще не проиграли... (Сталин безнадежно машет рукой) Неужели... Иосиф Виссарионович, неужели проиграем?!

И.В. : Проиграете... с такими болтунами... Когда ты в 68-ом в Чехословакию войска надумал вводить, неужели нельзя было их мирным путем убедить не выступать против социалистического содружества! Я бы смог убэдить! Ведь в Словакии памятник мне стоял после этого еще лет тридцать! Потом с поляками разругался... А говоришь, Варшавский Договор укреплял! Во время ты помер... Хоть бы замену сэбе подготовил. Одни старые хрычи остались в Политбюро, знаешь кого после тебя поставят? Андропова! Он, конечно, отличный коммунист был, но ведь совсем больной! А потом- Черненко- еще больнее! Ему только дома

лежать надо было, а нэ великой страной управлять! Правда, один его поступок мне понравился: он Молотову вернул партийный билет с полной реабилетацией! Слышишь, Ныкита?

Н.С. : Да, я, как Вячеслава снял, до 1964 г. несколько раз встречался с ним, даже моя Нина при том присутствовала... Нет, Молотов, конечно, был настоящий большевик! Сколько вместе с ним было пройдено...

И.В. : А что же ты не прислушивался к мнению настоящего большевика?! Боялся, что он вернет народу товарища Сталина! Да народ и так никогда нэ забудит товарища Сталина!

Н.С. и Л.И. (хором) : Совершенно верно, товарищ Сталин!

И.В. : Ну, ладно, собрание можно заканчивать... С Леней тоже все ясно...Любитель поохотиться и в домино поиграть. Черт знает, кто великой страной управлял! Я у власти был тридцать два года и страну поднял, а вы оба за двадцать восемь лэт все продули.

Л.И. : Иосиф Виссарионович, Вы хоть расскажите, что же дальше будет?

И.В. (машет рукой) : Плохо будэт... После Черненко придет Горбачев. Экспериментатор!

Л.И. : Да, есть такой! Мои указания всегда точно выполнял. Правда я его редко видел... А я хотел на свое место Щербицкого... Или уж Гришина... Кхе-е...

И.В. : А придет- подарочек- Горбачев! Пэрестраивать все начнет, гласность объявит, твое время, Леня, объявит застоем. А Хруща понемногу хвалить начнет. Я у него в пэченке застряну... И пойдет все наперекосяк... В южных республиках прикажет вырубать винные виноградники, прикажет больше выпускать сока и джема- вместо вина хорошего! Вы представляете, чтобы в моей родной Грузии нэ делали вино и коньяк! Чтобы "Хванчкару" никто нэ пил! (мечтательно) Эх, сэйчас бы пару глотков "Хванчкары"... Послушать бы мою любимую песню- "Белая ласточка", внуков бы и правнуков по головкам погладить... А я даже сейчас чувствую сильную усталость.

Л.И. : Сейчас организую, Иосиф Виссарионович! И "Хванчкару", и артистов!

И.В. : Да, замолчи ты, болтун! Слушайте, оба дальше... Потом какой-то Борис Ельцин появится. Что ты о нем, Леонид, сказать можешь?

Л.И. : Что-то я такого не помню... кхе-е... наверное, мелочь какая-то. Кажется фамилию слышал... откуда-то из Сибири, или из Свердловской области. А он, что натворит? Хорошее или плохое?

И.В. : Хорошее... очень хорошее... Партию он развалит и Советский Союз! Проморгали вы все его, и ты Леня- в первую очередь- проморгал! Нет бы сразу врага расстрэлять, как только у него уклоны всякие антикоммунистические появились, а ты все на охоту ездил и баб за задницы хватал!

Л.И. : Ох, Иосиф Виссарионович, я с партийной точки зрения никаких нарушений не совершал. Иначе партия сняла бы меня с ответственного поста!

И.В. : Молчи! Любитэль домино... Ельцин развалит все, что можно! И он в СССР, а вернее- его подлые помощники, будут строить капитализм...

Л.И. : Неужели НЭП опять введет?! Колхозы развалит?

И.В. : Колхозы еще Ныкита начал разваливать! А ты их добил! Продовольственную программу они выполняли! А жрать народу нечего, кроме минтая и пшена... Почти, как в войну! А в войну, кстати, колхозныки мякиной питались и жмыхом, но армию кормили! Мы даже в 45-м, после победы, спасли от голодной смэрти половину насэлэния Германии и узников фашистских концлагерей! А вы, коммунистики несчастные, вели страну к карточной системе! Я тут глубоко изучил дэятельность Ельцина и все, что он будет еще вытворять, и пришел к выводу, что какое-то рациональное зерно в нем есть. Он разгонял партийных руководителей, которые, вместо того, чтобы работать, отоваривали талончики на дэликатесы! Вот так- жить стало лучше, жить стало веселее! Он и партийную бюрократию пытался

приструнить! Хотя он и сам тоже был бюрократом! Он мне интэрэсен еще и тем, что после того, как я уничтожил оппозицию в лице Зиновьева, Каменева и прочей дряни, оппозиции больше не осталось! А он нэ побоялся войти в оппозицию! Если бы, как серая масса, как пластэлин, он попал бы в мои руки- я бы из нэго слэпил настоящего большэвика! Или- расстрэлял, что тоже хорошо! Ладно, мы уже помешать нэ сможем: партию он, и ему подобные, развалят, а СССР распадется... Эх, рано ты умер, старый ишак... (несколько раз бьет себя ладонью по лбу).

Л.И. : Давайте, Иосиф Виссарионович, вызовем немедленно сюда этого Эльцина, а я сейчас достану карабин... (лезет в шкаф).

И.В. : Вай, нана! Ныкита, ну ты себе замэну подготовил! Не можем мы вызвать Ельцина- он сейчас жив и здоров, вот, когда помрет- тогда я вас всех еще вызову и мы с ним немножечко побэседуем, так- по- дружэски, по- товарищески... Вот тогда, Леня, можешь показать, как ты метко стреляешь!

Л.И. : Я за партию и Советский Союз жизнь готов положить! Всю войну прошел и... ах, черт, совсем забыл (хватается за голову) А что же дальше, Иосиф Виссарионович? Мою семью не репрессируют, за то, что я был Генеральным секретарем? Кхе-е-е...

И.В. : Ну, им нэмного на хвост наступят и о тебе вспоминать нэ будут, застойщик, ты, нэсчастный... А вообще-то будет принято проклинать только товарища Сталина! Он видите ли во всэх грехах виноват! Он национальный вопрос нэ так решал, он рэпрессии проводил, он начало войны прозевал... Больше никто не виноват, все молодцы, а товарищ Сталин- плохой, недальновидный, злой... А потом и Ныкитку поднимать будут! Он видите ли из лагерей репрессированных выпустил! А сам, как будто бы их не сажал и расстрельные списки не подписывал!

Н.С. : Иосиф Виссарионович, я, конечно, во многом виноват, но я старался исправлять свои ошибки и ошибки партии. Я и Вашего Васеньку все пытался из тюрьмы вытащить и потом это удалось.

И.В. : Удалось ему! Когда Васька уже на ладан дышал! Ладно, время пройдет и народ во всем тщатэльно разберется...

Н.С. : Иосиф Виссарионович, а как же Ваша любимая Грузия? Что с ней будет? Неужели она тоже из Союза выйдет?

И.В. : Выйдет, вылетит- одной из первых! Президентов избирать и назначать будут! Первый- диссидентами их будут называть- сын замэчательного писателя Гамсахурдия. Но яблочко от яблони далеко откатилось... Потом станэт президентом ваш хороший знакомый- Шеварнадзе, бивший КГБэшник. И толку никакого нэ будет! Потом третий придет, какой-то Сукашвили... Ну, это вообще- беда! Тэперь даже на могилу матэри нэ пойду, не могу в Грузию ногой ступить, пусть меня уже и нэт! Дожили...

Н.С. : Ух, если бы я знал, я бы этим грузинам показал кузькину мать!

Л.И. : Я бы этого Шеварнадзе... кхе-е...

И.В. : Грузины здесь ни при чем. Это отдельные контрреволюционные личности... Но вот, что, ребята, мне уже надоело с вами болтать; ваше участие в этом деле мне хорошо понятно. Отойдите- ка в сторонку, я должен поговорить еще с одним человеком. Один на один.

(Хрущев и Брежнев удивленно смотрят друг на друга. Пожимают плечами, но отходят в глубину сцены. Сталин машет рукой, гаснет и загорается свет, потом появляется красивая молодая женщина. Она смотрит на вождя, бросается к нему, обнимает)

И.В. : Ну, здравствуй, Надежда,- видишь встретились еще раз.

Надежда Сергеевна (Над.С.) : Здравствуй, Иосиф, здравствуй, дорогой!

И.В. : Что же ты натворила, Надежда? Как же ты меня подвела... Неужели ты думала тогда,

что так будет лучше?!

Над.С. : Я все время искала правильный выбор, даже, когда палец уже нажимал на спусковой крючок пистолета. Я надеялась, что после моей смерти ты будешь относиться к людям по- другому. Хотела, чтобы моя смерть встряхнула тебя...

И.В. : Да, уж- встряхнула... Я ж потом один остался. С тремя детьми на руках. И это- глава великой страны. Мироныча убили, Бухарчик- слизняк, ставший прэдателем, Ныкита Хрущ- трепач и подлиза, Лаврэнтий- тоже сволочь порядочная. Ну, никого- рядом, и ты меня предала...

Над.С. : Бедный мой! Не думала я, что так будет... Я же всего-навсего- женщина- мать. Мне хотелось заниматься детьми, хотелось, чтобы ты был рядом почаще, чтобы мы вместе обсуждали домашние дела. Хотела каждый день тебе принадлежать...

И.В. : Вот-вот... Мне частенько казалось, что рэволюция и любовь- не совместимы... А ты- "принадлежать каждый день"... Вождь нэ может зависеть от женщины. Доля вождя революции- принадлежать этой революции. И даже мертвый я остаюсь с ней!

Над.С. : Прости, Иосиф, я не смогла быть сильной. Я, конечно, виновата перед тобой.

И.В. : Ты виновата и передо мной и перед детьми. И перед революцией: она- мое детище. После твоей смерти я сражался совсем один... Дети- не в счет. Тем более, Яшка через десять лет после тебя- погиб. Васька, наш Вася, спился и умер немного позже меня. Даже в тюрьме сидел, его сразу арестовали: вскоре после 5 марта 1953 г. А Светланка- живет. В Америке. И даже кажется она меня немного любила и продолжает любить. Но тебя она любила и любит гораздо больше...

Над.С. : А мои родственники? Они тебе помогали?

И.В. : Твои родственники слишком много болтали! Я их убрал...

Над.С. : Господи, как это жестоко! Ты их совсем... убрал? Убил?

И.В. : Их судил революционный суд. И осудил. Не всех, конечно.

Над.С. : Зачем ты меня вызвал сюда, Иосиф? Судить?

И.В. : Нет мне, Наденька, покоя. Даже земля меня не принимает... Хоть и вынесли меня из мавзолея (Ныкита постарался), и похоронили, а не лежится мне в земле. Вот брожу и выясняю, кому я добро нес, а кому- зло? Меня даже с дьяволом сравнивают. Из букварей мои портреты давно вырвали, памятники мне сначала отлили, а потом разбили и в землю зарыли, и в реках утопили. А мне покоя все нет. Думал, тебя увижу- легче станет... Не доборолся я, не одержал полной победы, но дело мое живет! Иди, Наденька, когда Светланка с нами будет, я вас всех соберу...

(Надежда Сергеевна обнимает Сталина, целует и с плачем убегает. Из глубины сцены выходят Хрущев и Брежнев, торжественно подходят к вождю).

Л.И. : Какая красивая женщина! Замечательная мать!

И.В. (грубо) : Нэ твое дело! И ты, Ныкита, молчи! О моей жене... вдове... нет, мне- вдовцу, судить... прэдательница... детей оставила... А как я ее любил!

Н.С. (торжествено): Дорогой, Иосиф Виссарионович! Я признаю, что был неправ, начав в свое время кампанию по развенчанию культа Вашей личности. Я не имел права этого делать, я тогда хотел хоть немного отодвинуть Вас назад и сократить между нами расстояние. Я не понимал тогда, что это невозможно. Сейчас я считаю: нам необходимо вызвать других членов ЦК ВКП(б) и допросить их на собрании нашей первичной партячейки. Вот список: Берия, (Ежова я думаю не надо- это свихнувшийся маньяк), Зиновьев, Каменев, Бухарин (надо же узнать, к кому он был ближе)...

И.В. : Ныкитка, надоела твоя болтовня... Не будем никого вызывать, собрание предлагаю считать закрытым. Дарагие товарищи! Я окончательно убедился, что без меня коммунизм построить невозможно. Такие слабые и непрофессиональные личности, как ты, Леня, и ты,

Ныкита, стране успеха принести не могут. По сравнэнию с товарищем Сталиным вы оба- политические засранцы! Я извиняюсь перед товарищами зрителями! И другие ваши сподвижники- не лучше. Нет железной руки товарища Сталина! Я, пока отсутствовал, почти тридцать лет, многое видел, многое узнал, многое пэреоценил. Остались еще отличные рэбята- революционеры: Кастро, Че Гевара. Гевара- уже погиб и был он троцкистом, но если бы он попал в мои руки- я бы сделал из него великого коммуниста- революционера! Ах, какого революционера! Не то, что Вы, брехуны!... Впрочем, во всем мире много странностей... Узнал сейчас, что Эриха Хонеккера русские, бившие коммунистики, сдадут в ФРГ, а потом того приютят в Чили, где жив еще Пиночет. А хорошо ты, Леня, с Хонеккером целовался... Я все знаю, все вижу... Скоро в России- уже в новом веке- будут новые, молодые руководитэли. Мне кажется они построят новую, сильную страну. Давайте-ка встретимся в 2017 г.- на столетии революции. Я вас тогда созову и не только вас. И посмотрим, что тогда будет: СССР, Россия или еще что-то... И если надо будет- я воскресну и продолжу дело революции! И я... (смотрит на Хрущева) покажу тогда врагам народа- кузькину мать! Но без вас! От вас толку мало! А сейчас я собрание закрываю...

Л.И. : Дорогой, Вы, наш, Иосиф Виссарионович! Позвольте все-таки еще раз обнять и поцеловать Вас. Такое счастье увидеть Вас сегодня... (приближается к Иосифу Виссарионовичу и пытается его обнять).

И.В. (упирается в грудь Брежнева руками): Подожди, Леня... Мы у тебя сколько времени уже сидим, а пьем какую-то дистиллированную воду и курим сено протухшее... Скажи охране, что ли: пусть достанут "Хванчкары" или, хотя бы, водки; еще- закусить, папирос хороших... Для Политбюро и лично- для товарища Сталина. Если не достанут, я их повешу за кое-что... Надо выпить, а-то встречаться дальше- некогда: у тебя Леня сейчас будет много дел...

Л.И. : Что-то не помню, какие у меня намечены мероприятия... (нажимает на кнопку вызова- звонка, ноничего не слышно). Лодыри, где вы там! Быстро- сюда... Кхе-е...

И.В. : Кричи- кричи... (подходит к столу, делает через трубку несколько глубоких затяжек, потом трубку кладет на стол. Поднимает руку и резко бросает ее вниз. Звучит удар грома, гаснет свет)

Вновь загорается свет. На диване лежит Леонид Ильич, руки скрещены на груди, глаза закрыты. За сценой слышится громкий женский плач, переходящий в вой. На столе по прежнему лежит трубка Сталина, дымок от нее тянется вверх...

Занавес.

Проголосуйте за это произведение

Что говорят об этом в Дискуссионном клубе?

283530  2008-09-05 17:35:08 Прозоров Евгений- Борису Дьякову - Уважаемый, Борис Викторович! С интересом прочитал и вторую Вашу пьесу, она особенно актуальна, в связи с недавними событиями. Но и она очень коротка, я без труда прочитал ее в течение часа. Может я не понимаю, но ее по моему надо бы раза в два увеличить, тем более, что можно припомнить много других интересных политических событий. Проголосовал. Прозоров.

283533  2008-09-06 18:43:53 LOM /avtori/lyubimov.html - Театр говорящих теней. Три скорпиона в одной банке. Автору вновь блестяще удалось изложить свои взгляды на широко известные события, но Мельпомена, увы, при этом не присутствовала.

283537  2008-09-07 06:27:35 В. Эйснер - Здравствуйте, Борис! Вам блестяще удалось схватить характеры, основу сомосознания бывших генсеков: трусоватый Никита, недалёкий Леонид, высокомерный Лейба, коварный и хитрый Иосиф. Но это и всё. После прочтения остаётся досадное чувство незавершённости текста, ибо даже между строк не просматривается summa sumarum, а Мельпомена, ЛОМ точно заметил, не касалась его крылом своим. Огонька нэмае. "Иеронимов" куда как выше написан, а трактирщик Паливец с закленным скотчем ртом - картинка на века! С уважением, В. Э.

283548  2008-09-07 17:44:41 Борис Дьяков- Владимиру Эйснеру и Олегу (LOM) - Как, вроде бы, говорил Горький раненому Ленину: "От Вас готов выслушать любую критику. Даже, если не будете звать-сам приду..." Я все-таки хотел бы немного защититься: я написал пьесу специально, сразу после событий в Осетии, возможно Мельпомена за мной не успевала, или забыла про меня. Хочу напомнить: это все-таки чисто политическая пьеса, а политика всегда суха, но тоньше комариной струи. Кстати жена Саакашвили вспоминала Сталина, я думаю и у нас его не забыли. Поэтому я даже не хотел давать резюме: пусть каждый видит вождей, как может (если это нужно). Владимир, я сам удивляюсь своей шутке 2006 г.:"Швейк и мировой футбол"- до сих пор голосуют. Видел недавно фильм о братьях Овечкиных ("Семь Семионов"). Вы писали сценарий? С уважением к Вам обоим, Борис.

283569  2008-09-09 02:31:06 Максим Есипов - ( по мелочам) Почему Брежнев по ходу всей пьесы мимо ушей пропускает новость от Сталина о том, что он умер? И.В. : Нет, Леонид Ильич, потому сигареты без дыма, а коньяк- без вкуса, что мы сами- "фу-фу". Теперь мы уже ничего не почувствуем. Обидно! Не коньяк, а- вода! Я лучше свою трубку покурю. и И.В. (упирается в грудь Брежнева руками): Подожди, Леня... Мы у тебя, сколько времени уже сидим, а пьем какую-то дистиллированную воду и курим сено протухшее... Скажи охране, что ли: пусть достанут "Хванчкары" или, хотя бы, водки; еще- закусить, папирос хороших. Сталин что-то запротиворечил себе. Да и вообще: покойник и ╚Скажи охране╩ мне напоминает пьесу о призраках. ________ А в целом понравилось. Интересно. Ощущения того что: увы, и это все - почти нет. Конечно, можно было бы и Ленина пригласить (охрана ведь всего лишь его тело охраняет: ) и еще кого нить, например Ельцина. Свести их всех вместе и посмотреть, что из этого выйдет. От этого пьеса бы только выиграла. Пишите продолжение пьесы. В совокупности с <первым собранием> будет смотреться. Можно и без Брежнева. Желательно такую же короткую пьесу. Потому как длинное собрание превратиться в скучную жевательную резинку из встреч и разговоров. И не исключено, что придется читать пьесу и параллельно листать историю, чтобы понять, о чем вожди - покойники на собрании меж собой толкуют : ) С уважением, Максим Есипов.

Copyright (c) "Русский переплет" 2004