***

Взошла Юпитера звезда над Караканом

Луны обочь.

А мне давно пора к забытым курыканам –

Своё толочь.

Туда, туда – в объятия Байкала,

Где темь и мгла,

Где кровь моя бессмертия алкала,

Как цель – стрела.

Туда, туда – сквозь эпос сновиденья,

За край зари,

Куда ушли тропой перерожденья

Богатыри.

Где след коня небесного Гэсэра

В скале отлит,

Где царствует времён Эсэсэсэра –

Палеолит.

Творца сияньем здесь со время оно

Полны лучи.

И зов светил Зевеса-небосклона

Плывёт в ночи…

(29.08.2021, Абрашино)

***

Медово-знойный лета праздник,

Пеннокипение цветов,

Со всей околицы – лобазник

Мир оккупировать готов.

Метелью эроса июльей,

Роеньем страсти роковой...

И взяток золота — до улья

Несёт георгьевский конвой!..

АЛФАВИТ

I

Справа налево пишу, арабскую вязь ведя,

Лишь блага у Книги прошу, как у небес – дождя...

Мой предок был козопас близ Мекки святых камней.

Случалось ему не раз в течении долгих дней

Лишь жареной саранчой питаться... А повезёт,

Песчаных ящерок строй – печёт, на углях печёт ...

И счастие – в рамадан, когда прошумят дожди,

Весны по свежим следам дождаться – травы среди –

Степных грибов-трюфелей, на пёстрых холстах полян...

Дней юности нет веселей! Сей праздник Господом дан!

II

Но в Мекку пришёл пророк и Каабу преобразил,

И дал народам урок, и грамоты Мир открыл

Прапрадеду моему... И предок познал Коран

В служении лишь одному Владыке небес и стран!

И стал – не пастух, не раб, не лжец в окруженье жён,

Но стал свободен араб, Аллахом лишь бережён.

До Аррана и Бухары раскинулся халифат,

И письменных книг дары ценней стали во сто крат.

И я познал алфавит от «алиф» до буквы «йа`»,

Блажен, кто книги хранит, в этом судьба моя!

III

Свели сто тысяч томов в премудрых трудов стада,

Сокровищницею слов явились они, когда

Свет истины возлюбил наш великий визир –

Абдул Кассим Исмаил, подавший Персии мир!

Куда бы он не пошёл, куда б не откочевал,

Держась за правды глагол, все книги с собою брал.

Не затворены уста, всяк том визиру открыт,

Верблюдов четыре-ста являют весь алфавит.

Храню же между горбов верблюжьих (какая печаль!)

Всё знание, всю любовь, все книги на букву (ﺪ **)«даль»…

* Абдул Кассим Исмаил – великий визирь Персии (10 век) всегда находился рядом со своей библиотекой. Если он куда-то отправлялся, то библиотека “следовала” за ним. 117 тысяч книжных томов перевозились четырехстами верблюдами. Причем книги (т.е. верблюды) располагались в алфавитном порядке.

** герой стихотворения отвечал в караване за 14 верблюдов с книгами на букву (ﺪ ) «даль».

***

Вослед дипломатическим манерам,

Наш бактриан дерётся с драмадером!..

ПАРОМ. ОТВАЛЬНАЯ

Прилетела чайка, села на радар.

Нонче, вроде, вторник. Завтра — середа.

Облацы оттуда, только мы туда,

Дык, куда не ходют ваши поезда:

— Мы в числе поборников

Водки и сальцы.

Капитан Моторников,

Отдавай концы!

Мы и без намордников —

Дюже молодцы!

Капитан Моторников,

Отдавай концы!

Не из подзаборников —

Братцы-удальцы!

Капитан Моторников,

Отдавай концы!

Чарки с рукотёрников

Пейте, подлецы!

Капитан Моторников,

Отдавай концы!

***

Незабудок обещанье летнее —

Оклик или взгляда забытьё?..

Иполняй желание последнее,

Ожившее прошлое моё!

Светлое, невыцветшее, вещее,

Знавшее о славе наперёд —

Что восторгом выпито до вечера,

Что не знало страх и окорот,

Что дразнило волей самоцветною,

Гибельного мира на краю...

Это ли сияние заветное,

Как строку молитвы, утаю…

ПСЕВДОПЕРЕВОД

Где твой надел? Где словеса и злаки?

Ничто, ничто не названо твоим.

Плоды, труды и образы инаки

И лишь тропа влечёт в Ершалаим.

Пора, пора! Покоя сердце просит,

Оставь другим мотыгу и жнивьё.

Цукаты вкус приятственней амброзий –

Лишь гордеца страшит небытиё.

Лишь ветер веры правит миром падшим,

Забудь слова, не думай, лишь молись!

Ты столько потерял в саду опавшем

И столькие до срока прибрались.

Но, не смотря на бездны расставаний,

На лопнувшие времени гужи,

Живые грёзы прежних упований

Ещё таятся в пустоши души.

Ещё поют босфорские сирены,

Ещё привязан к мачте Одиссей,

И русский дервиш посреди вселенной

Аятом не объял любови всей.

Но – словом запечатан свод небесный

И – колосятся звёздные миры,

Где правит дар музЫки бесполезной

На воле равновесной – до поры!

Пора, пора! По следу каравана.

Туда, куда направились волхвы…

Где милость и святА, и упованна,

И – не сносить повинной головы.

(21.09.2021, Абрашино)

***

Я благодарен осени затвору:

Сезон закрыт, разъехалась родня.

И так легко грустить об эту пору,

Былую боль в душе воспламеня.

Из звуков – лишь сорочьи перебранки

Да призрачные шорохи дождя.

А прошлое не упокоить в рамки,

Оно зовёт и плачет как дитя.

Остаться с ним под медленные такты –

Те, что в ночи заводит водосток.

Модем изъять и оборвать контакты,

Речам и дружбам подводя итог.

Не ждать и не надеяться на чудо,

Лишь наблюдать кружение листа

И по-дурацки верить, что покуда

Мир кружится – всё это неспроста.

Дров наколоть, набрать ведро калины,

Пересчитать предзимние гроши…

О, Господи, во мне неопалимы

Дары ли, гроздья, – в сумрачной тиши.

Час долог в ожидании заката,

Гляжу с мостков на золото Оби.

Пока багряный шар плывёт куда-то,

Вечерний свет воспой и возлюби.

Ведь тишиною душу не насытить,

Лишь музыкой, что в тишине слышна.

Она со мной… Шум суеты – изыди! –

Все сроки отменив, все времена…

23.09.2021, Абрашино

ЗАПЕЧНЫЕ СТРОКИ

Грустно по осени, шёрстка свалялась на пузе,

Некому рожицы корчить, не с кем о лете тужить.

Наш домовёнок, лохматый и ласковый Кузя,

Взял недотыкомку в жёны – за печкою жить.

Вместе шуршат они стружкой и пылью, и паклей,

Переводя тишину на запечный язык.

Жалко, жена домовёнкова, плакля-маракля, –

В скрёбе и шорохе слышен сплошной недотык.

Тук-перестук! – то синица в окошко стучится.

Ток-переток! – это чайник запел на плите.

Может случится, хозяин на вас ополчится

Или чечули поселятся на чердаке.

Надо шуршать и терпеть потому что так надо,

Не перетыкивай то, что заткнуто уже.

Стружкой и паклей укрыта сквозная досада –

Комкай не комкай, в каком-никаком падеже!

Даже на мышку-старушку не стоит сердиться,

Пусть себе пробует на зуб горох семенной.

Солнце садится. В сенях застывает водица.

Пламя полощет играющий говор печной.

Не о печали и прочих пазах и затыках,

Всё о гнезде, что закутано в дома тепло.

Спит недотыкомка… В угольных тресках и бликах

Кузя пытает на прочность зимы ремесло.

***

Время старой планете подобно,

Что вращается в обруче сил.

Вся его несвобода бездонна,

А ветшанья не верен посыл.

Ограничена скоростью света,

Протекает печаль бытия.

Тень лишь ведает тайну ответа,

Тень мгновенья – погибель моя.

Ибо мыслью, не знающей массы,

Я пронзаю пустыни эпох…

И сникает Иван Карамазов

Перед правдой по имени Б-г.

Ибо выбора нет от начала,

Есть началом дарованный ток –

В нём мерцанье секунд замолчало

И оставил струенье песок.

Пробивая пространства воронку,

Сквозь круженье астральное тел,

Свет пронзая, вне праха, вне сроку –

Утекает душа за предел!..

(26.09.2021, Абрашино)

КУЗЬКИНА МАТЬ

...Не для тех, кто играет в шарады,

Надевает колпак колдуна.

Н. Заболоцкий

Экверлибристов стало пруд пруди,

Пади на них, придя, пророк Махди,

Не знающих ни рифмы, ни размера!

Не нужен ни канон, ни эталон

Им, заново воздвигшим Вавилон

Средь рухнувших колонн Эсэсэсэра.

Верлибром днесь хоть чёрта назови,

Тем паче – с ним общаясь визави,

Живя в отвязном стиле полубреда.

Возьму кайло у классика взаймы,

Понуро поминая мать Кузьмы

И примеряясь к темени главреда.

В курганах строк, похоронивших стих,

Останься, соблазнивший малых сих,

Под жерновом беззнаковой свободы.

Чтоб мир забыл про твой анал-манал,

Про языка Интернационал

И слов пустых краплёные колоды.

Мой предок, чья строка не умерла,

Писал, что щебетание щегла –

Вне смысла и его живой основы –

Нам не заменит разума, сиречь,

Поэзия – не скомканная речь,

А истины исполненное слово.

Вольно ж вам прах бессмыслицы жевать

И Воздухом пустыню называть!

В Содоме слов у вас одна забота –

Вломиться в дом, где юные мужи

Стоят на страже праведной души –

Как русский слог – юродивого Лота.

Всем, всем, прошедшим немудрящий тест

Фекальных масс, а то – причинных мест,

Я, срам сей отряхнувши от сандалий,

Отвечу (копошащимся в назьме),

А особливо – петуху Кузьме:

– Суди, дружок, не выше гениталий!

(30.09.2021, Абрашино)

***

Всё тишиною до слёз изукрашено

В прахе величья…

Белые стерхи плывут над Абрашино,

Плача-курлыча.

Больше, чем дюжина, клином высоким,

На запределе!

Ханты-мансийского холода сроки

В них возлетели.

Завтра – крупа и закраин ледовых

Светокристаллы...

Та ли жалейка печалей людовых

Нам не пристала?..

Дале – померкнуло соло багряное,

Пасмурен берег.

Тихой молитвой, творимой мирянами,

Снегом ли пере-

Переметающим травы и лужицы,

Душу укрою.

Стаю подоблачну слушай и слушайся

Хмарной порою.

Клича последнее, ражие, разное –

Крылья простерши!..

Белые стерхи плывут над Абрашино,

Белые стерхи.

(30.09.2021, Абрашино)

***
По-над снегом чист
Прошлогодний лист —
Жухлый, жёлтый прах.

Коли ты не хлыст,
Не порожний свист,
Не увы и ах! —

Света синеву,
Той любви канву,
Положи на кон.

Ибо наяву
Только звон-ау,
Позаветный звон!..

ПСИНА

Кто меня встречает на крылечке,

Прыгая с подвизгом до небес?

Псина, а не люди-человечки,

Побуждает жизненный процесс.

И скулит, и урысит от счастья,

Позабыв о долге сторожей,

Вылизала пальцы и запястья,

Вылизала шею до ушей.

В этой катастрофе бескорыстья –

Просто радость, боле ничего.

Отплачу ли? Даже соберись я,

Не набрать и мига одного.

Хворь-печаль маячит за деревней,

А молва талдычит вновь и вновь:

Языка собачьего целебней

Лишь собачья верность и любовь.

(01.10.2021, Абрашино)

***

Не загадывай, Цукер, про жизненное пространство,

Мыслеформы уже свиваются в вихрь-пропеллер...

Вечны боги Олимпуса, денежного кибер-рабства —

Триедины Морган — Ротшильд — отец-Рокфеллер.

Сколь даровано ими милостивых эвтаназий

В потреблении перемноженном на соблазны...

Ну, а кто победил — сефарды иль ашкенази —

Из огня Мировой мы узнать-понять уже и не властны.

Принесённая в Одессе-маме и под Славянском

Гекатомба — да не разверзнет мглу-мегатонну!

Охрани наши души, Богородица осиянна,

Дай копьё преломити, дай испити шеломами Дону!..