Вселенская призма Индикоплова

ПРАВОСЛАВНАЯ КОСМОЛОГИЯ РУСИ X-XVII ВВ. 

"Обыденный рассудок" современного человека склонен буквально воспринимать гипотезы, выдвигаемые учеными для прикладного объяснения тех или иных феноменов. Он как бы не учитывает, что эти теории зачастую носят условный характер и тем самым вместо инструмента, предназначенного для исследования реальности, превращает их в объект веры, а подчас и суеверия. В полной мере это применимо к адаптированной для масс гелиоцентрической картине Солнечной системы. Отсюда - закономерный интерес к альтернативным космогониям и космологиям, не угасающий с конца XIX в. Показательно, что многие из альтернативных схем, выдвигавшихся за этот период, так или иначе соотносятся с картинами мироздания, сохраняемыми в древних традициях человечества (индуизм, буддизм, даосизм, герметизм, каббалистика, суфизм и др.). Наименее исследованной в этом ряду является православная " ноуменальная натурфилософия " (термин А.П. Щеглова), распространенная на Руси в X-XVIII вв. Основными письменными источниками, через которые сейчас можно ознакомиться с православной " схемой мира " ( schma ), являются " Космография " Козьмы Индикоплова ( VI в.), Толковая Палея (не позднее XII в.), Шестодневы, Хронографы, патристика.

Древнерусская натурфилософия намеренно отвергает понятия, необходимые для определения феноменального мира, но ограничивающие познание, когда речь идет о ноуменах, и избирает символы. Метафизика стоящая за этим основана на возможностях субъективного восприятия человека, а не на степени изученности объективных явлений. Она логически оправдана, ибо ничего из области объективного не может быть усвоено помимо субъективных каналов. Ноуменальная натурфилософия предназначалась для обнаружения в бытии скрытых и ускользающих от рефлексии Абсолютных смыслов; в этом ее кардинальное отличие от европейского рационализма, сосредоточенного на выявлении и описании внутренней противоречивости бытия. Согласно православной традиции, непосредственный контакт Я с самим собой и с объектами взаимодействия (как в познании, так и в пребывании) может существовать только в интенциональной связи с Абсолютом. Последнее обстоятельство порождает универсализм - первое свойство правословная космологии.

Однако, древнерусский универсализм не абстрактен, а предельно и в то же время пластично гуманизирован. Бытийный статус индивида не предопределен, а может меняться в зависимости от его личных усилий. Человек - уникальное существо, чья деятельность должна протекать в правильном сочетании безграничных возможностей бытия, доступных его сознанию, и ограниченных условий их материализации. Такая деятельность не могла бы осуществляться без уверенности в ее состоятельности. Эту состоятельность и осуществимость воплощает в себе фигура Христа, который назван в Откровении Иоанна Богослова A и W , т.е. единой вертикалью, обладающей имманентными и трансцендентными характеристиками. Движение по этой вертикали происходит через приобретение так называемого sensum Christi (1 Кор 2:16 в русск.пер.: " ум Христов ").

Продвижение " умножающего " sensum Christi индивида возможно в относительно фиксированной среде. Поэтому неподвижность является второй чертой древнерусской схемы мироздания. Ее создателям важно было подчеркнуть распределение стихий по массе в порядке убывания (снизу вверх): земля, вода, воздух, огонь. Земля - наиболее тяжелая часть мироздания, под ней ничего нет. Это универсальное основание, четырехугольная плоскость на которой покоится все сотворенное. Ниже земли не просто пустота, а именно ничто. Такое восприятие земли опирается не только на Библию (Иов 26:7), но и на традицию индоевропейцев: * ksam (санскр.) - 'низкий, расположенный внизу, земля'; za (авест.). Ср.: camai 'на земле', camhlo V ''' 'низкий' (греч.); humus (лат.), zemas (лит.) и zems (лат.) 'низкий'; названия 'земли' на славянских языках. До конца XVII в., когда в России распространилось учение Коперника, земля не считалась планетой; не была она и центральной сферой, как у Птолемея. Г.К. Вагнер указывал источник этой концепции в Древнем Египте с его представлениями о четырехугольной форме мироздания и Земле- " ящике " . Если искать аналогию такому воззрению среди греческих школ, то ближе всего окажется ионийская натурфилософия, в особенности теория плоской земли и неподвижных звезд ( Fixstern ) Анаксимена (585-25 до н.э.). Сам Козьма ссылается на изображение четырех стран света " по Ефору ". " Трудно сказать, был ли прямоугольник стран света Ефора данью древневосточным концепциям Вселенной ... В нем можно видеть отклик на числовые пропорциональные построения Платона, который разрабатывая принцип симметрии, оперировал прямоугольниками, построенными на диагонали квадрата " (А.Ф. Лосев).

Единая вертикаль, лежащая в основе трехчленного деления мира индоевропейских народов и православной вселенной, возникает тогда, когда модель космоса включает в себя не только пространственные, но и временные характеристики. Удивление, которое испытывает современный человек при знакомстве с этой моделью объясняется тем, что он привык представлять себе вселенную в какой-то один, условно взятый момент. Древнерусская же метафизика оперирует не с " моментальным " срезом реальности и даже не с ее цикличностью (для описания которой обычно используют символ шара), а пытается охватить пространственно-временной континуум в целом. Для обозначения этого континуума применялась библейская креационистскаая формула " небо и земля " . Понятно, что построение такой метагеометрической фигуры возможно лишь с большой долей условности. Этой условностью (а не наивностью, как ошибочно полагали историки) продиктовано то, что для изображения вселенной в " Космографии " использовался не один, а несколько ракурсов в последовательной серии миниатюр.

Итак, на четырех концах земли стоят столпы поддерживающие небесный свод, завершающийся полусферой. Таким образом модель вселенной представляла из себя род призмы, поделенной на внутренние этажи-перегородки (сверху вниз): престолы и другие ангельские чины в порядке нисхождения, первое или невидимое небо, населенное душами святых, воды над твердью, твердь, воды под твердью, второе или видимое небо - пояс планет (блуждающих звезд), область неподвижных звезд, воздушное пространство, сквозь которое на землю падает свет и, наконец, земля. Хотя данная схема построена, исходя исключительно из текстов греческой и славянской Библии при их перекрестном сличении, она одновременно конвертировала в христианство дохристианские и внебиблейские представления индоевропейцев. Так, при последовательном анализе функций, которые усваивались " водам, яже превыше небес " в православии, можно убедиться, что они обозначают чистую потенциальность творения, соответствующую акаше индуизма, т.е. вездесущей среде, лишенной каких бы то ни было потенциальных различий и выступающей носителем раджаса, или энергетической составляющей бытия. Также как акаша воды в православной космогонии обладают свойством всепроницаемости. От них в значительной мере зависит яркость " великого Светильника " (семи видимых невооруженным глазом планет).

Каждый элемент этой модели обладает символическим кодом, согласующимся с современными понятиями, но отнюдь к ним не сводящимся. Плоская четырехсторонняя земля это аллегория четырехсторонней ориентации на геометрической плоскости. Равность земли и неба " по ширине " - намек на учитывание 4-го измерения или времени, ведь под планетой понималась не сфера в условный момент движения, а весь путь ее прохождения по замкнутой орбите (т.е. подобие тора). Начинаясь как квадрат, необъятная призма где-то на середине (на уровне планетного пояса) переходила в цилиндр, а затем завершалась незримым полусферическим навершием. " Перегородка " - твердь это метафизический символ отделения видимого и актуального мира от невидимого и потенциального. За твердью расположен престол Господень, на коем почивает внеположное к сотворенному Им зданию Божество. Вознесшийся за твердь Христос мыслился как посредник между миром и полнотой Св. Троицы, принципиально несводимой ни к существованию, ни к возможностям. Скиния не считалась жилищем божества, а только местом его явления (Исх 34), поэтому она была открытой, являя собой образ Мира.

Еще одной важной чертой древнерусской схемы мироздания является отрицание автономного движения звезд, которое делает невозможным глобальное прогнозирование и предсказательный аспект астрологии. Звезды управляются не актуальными, а потенциальными для нашего существования законами или ангелами, на языке средневековой символики. Думается, что это воззрение не столь уж " отстало " и от современной астрофизики, которая лишь теоретическе учитывает факторы, влияющие на движение небесных тел, на практике же ее расчеты могут быть в любой миг опровергнуты вмешательством неучтенной, " случайной " силы.

И все же ноуменальная схема, это не то, что есть " на самом деле " (ибо такая точка зрения, будь она доступна, уравнивала бы человека с Творцом), а то, что доступно человеческому восприятию. " Говорю же ''снизу'' и ''с боков'', насколько дело идет о суждении нашего чувства, - поясняет в схожей ситуации преп. Иоанн Дамаскин, - так как, согласно с понятием последовательности, небо отовсюду занимает верхнее место и земля - нижнее " . Это лишь универсум, доступный целостному (т.е. одновременно сенсорному, интеллектуальному и эмоциональному) восприятию человека. В рамках целостности восприятия и обосновывается в источниках правомерность данной картины. Человек сам по себе не может выйти за рамки " трехмерного восприятия " (мира, как бесконечной сферы). Существует лишь то, что может быть окружено; то, что не окружается - не существует, учили свв. отцы. Но с другой стороны учение как о земном рае, так и о небесном царстве несовместимы с представлением о всецелой сферичности космоса. Отсюда - отрицание телесности невидимого (первого) неба, где пребывают ангелы и души святых, выключенные из актуального существования, но продолжающие оставаться частью пространственно-временного континуума в целом.

В трехмерном пространстве данная схема созерцалась как вселенская " камора " , т.е. средневековая сводчатая комната. Она включала четыре отсека бытия: наверху престол Вседержителя, ниже - ангелы, люди и мертвецы, сливающиеся с землей (ср.: " земля еси и в землю отидеши ..." ). Эта фигура также уподоблялась трону-этажерке одного из царей-Птолемеев. Малым подобием космической камеры являлась келья и клеть православного инока, в которой тот начинал и завершал процесс внутреннего делания, творения в миниатюре, уподоблявший его Творцу вселенной.

Тезис Космографии о том, что земля связана с небом по ширине, которое приклонено к ней своими краями, использовался не только по отношению к внешнему миру, но и к внутреннему. Равность по ширине делала возможным духовное восхождение, понимаемое, естественно, не как штурм космоса ракетами, а как проникновение за твердыню внутренней завесы, отделяющей нас от царства возможностей. " Умирись сам с собою, и умирятся с тобою небо и земля, - учил преп. Исаак Сирин. - Потщись войти во внутреннюю свою клеть, и узришь клеть небесную; потому что та и другая - одно и то же, и входя в одну, видишь обе. Лествица оного царствия внутри тебя, сокровена в душе твоей. В себе самом погрузись от греха, и найдешь там восхождения, по которым в состоянии будешь восходить ".

Понятие о внутренней комнате (клети или храмине) было заложено еще притчей о выметенном доме и 7 духах злобы, поселившихся в нем (Мф 12:44-5; Лк 11:24-5). Поскольку объем вселенной от земли до границы невидимого неба считался до Искупления захваченным " Князем воздушным " (Дьяволом), то 7 планетных ( " воздушных " ) поясов ниже уровня тверди рассматривались прежде всего как генераторы отрицательного влияния на душу падшего человека. За каждым светилом закреплялся внеземной источник той или иной страсти: за Венерой - блуд, за Марсом - гнев, за Меркурием - воровство, за Юпитером - тщеславие и т.д. Рассказав печальную притчу о подметенном доме фарисеям, Спаситель обнадежил верующих другой аллегорией - о Входящем в " дом крепкого " (т.е. " князя бесовского " ) и расхищающем " сосуды его " (Мф 12: 29), т.е. души грешников, которыми Дьявол хотел овладеть.

Собственно говоря, внутренняя молитва и вела, в итоге, ко вселению в телесно-душевную храмину (2 Пет 1:13-4) Духа Святого, который вытесняет за ее пределы все прочие влияния. " Ибо осмеливаюсь сказать со святым Павлом, что мы храм Божий (1 Кор 3:16). Посему, как чист Сам Бог, очистим храм Его, чтобы возжелал вселиться в нем. И как Сам Он свят, освятим и храм ... И, таким образом, облако славы Его приосенит душу, и свет величия Его воссияет внутри сердца, и исполнятся радости и веселия все обитатели селения Божия, а наглые и бесстыдные исчезнут от пламени Святого Духа " . Использовав эпитет " облако славы " , преп. Исаак уподобляет внутренний храм - Скинии Завета, которую также осеняло облако и наполняла слава Господня (Исх 40:34-8). Отсюда видно, что " умное делание " заключалось в поступенчатом преображении внутреннего пространства из простой каморы в келью, затем в храм и, наконец, в видимое селение Духа - Скинию.

В этом плане келья соответствует человеку очищенному от страстей, храм - добродетельному и Скиния - стяжавшему духовные дарования. Когда 7 пороков (зримым выражением коих служили планеты) замещаются добродетелями, человек делается восприимчивым к тем же благам, изначально заложенным в Творении (в том числе и в звездах). " Великолепие тверди суть звезды, а украшение бесстрастия - добродетели; ибо бесстрастие, как я думаю, не иное что есть, как сердечное небо ума ...", - писал Лествичник (29:2).

Для мира-призмы принципиально важно представление о ее стенах или пределах, ибо Дух Святой, действующий на мир через Сына, исходит от Отца, из области Запредельного. В космосе, где по законам времени, вещи появляются и распадаются, потустороннее " пространство " предстает как вселенская супрастационарность, но именно там, в области Отца " расположен " источник Духа. За стенами каморы отсутствует привычное человеческое время, ведь ими ограничены и планетные круги. Рай здесь видится земной протяженностью, выведенной за рамки времени. Его края на миниатюрах Космографии выступают из-за клетских стен. Здесь праведники непосредственно покоятся " в руках Божиих " , совпадающих с " концами земли " . Любопытна в этом плане традиция русских князей устраивать некое подобие Рая за рекой, обтекающей столичный кремль (киевский двор- " рай " Юрия Долгорукого, Большой Государев сад в Замоскворечье).

Итак, в идеале вселенская камора соотносилась с элементами ветхозаветной Скинии, где пребывали главные святыни древнего человечества, вверенные Израилю, народу Божию. Устройство Скинии подробно описано в ветхозаветной книге Исход. Оно имело значение священного образца для самых разнообразных сторон древнерусской жизни: города, монастыря, селения, храма, видов жилища, поклонных крестов, предметов мебели и т.д. Система поэтапного ограждения Скинии с ее внешним, внутренним дворами и " святая святых " в центре, буквально воспроизводилась в средневековых русских городах. Символическая структура хорошо прослеживается на начальном этапе застройки, а также при строительстве крепостей, когда на нее еще не наложилось множество функций городской жизни.

На модели каморы-Скинии хорошо видно, как под влиянием христианства трансформировались архаичные модели мироздания. К общей для многих народов Евразии 3-хуровневой схеме вселенной небо-земля-преисподняя, был добавлен 4-й уровень - уже упоминавшийся " престол Божий " , призванный утвердить трансцендентальность Божества. Число 4 сближало (разумеется, относительно) древнерусский космос с 4-хъярусной вселенной аккадской и ассиро-вавилонской цивилизаций. Дохристианская концепция, распространенная у славян и балтов, согласно которой Солнце совершает свой ночной путь под Землей не могла быть полностью перенесена в православие (у Козьмы светило скрывается за Мировой Горой); однако, оставила след в представлениях о " ложе Солнца " на крайнем западе.

Проголосуйте за это произведение

Copyright (c) "Русский переплет"
paris malol