|
|
|
Проголосуйте за это произведение |
Поэзия
7
февраля
2012
Переводные картинки
Не звала гостей, хозяйка, ввечеру?
А зачем ходила в воду глядеть?
В неразбуженном высоком бору
принималась песни странные петь?
Обронила из косы гребешок,
растревожила травы забытье.
Слышишь, в печке заиграл уголек,
заварилось колдовское питье.
То не с желтым клювом пестренький дрозд,
то не конь всхрапнул - балуй! - у ворот.
Что за чудный на порог всходит гость,
поднесенную чарку берет?
Ай, хозяйка, пропадешь, пропадешь!
Не за тем ходила в бор вековой.
Ты зачем на плечи руки кладешь?
Ах, хозяйка, Бог с тобой, Бог с тобой.
Как на дрожжах поднялся за сезон
соседский дом в три этажа, под крышу,
хоть в садоводстве строить не резон
хоромину других домишек выше
(не для того, чтоб скромность соблюсти -
сравненье вору дачному знакомо...
И так зимой у дачных палестин
немного шансов простоять без взлома).
Соседка, осторожности назло,
Стеклила окна, строила беседку.
Подростков мучило громадное стекло,
а мы смотрели косо на соседку:
ни грядок, парников - громадный дом,
тень от него мешает нашей вишне.
Тамара, поборовшись со стыдом,
- Зачем - спросила - столько комнат лишних?
Для дачников? Ведь дети не спешат,
а дом, он - постоянные расходы.
Разбей парник: укроп, редис, шпинат, -
окупишь часть через четыре года!
Упрямая соседка крыла дом
нарядной самой красной черепицей,
со стройкой через лето напролом
и по ночам ей, бешеной, не спится!
Соседи отступились - поживем,
посмотрим. Ей зимой не будет мало!
Ну, а весной... Весной - остался дом,
соседка умерла. Диагноз знала.
Ты помнишь желтый цвет
отечественных дач,
на "пять имен" ответ
под выгоревший мяч,
и солнце бьет вразмах
в беседке поутру,
ненастоящий страх -
что все-таки умру,
ты помнишь наизусть,
что дома скажет дед,
и вечером не грусть,
а сон в подушку вдет.
И сколько ни беги
за солнцем по земле,
найдутся рычаги,
чтоб вспомнить о шмеле,
в беседке на луче
гудящем тяжело,
пусть множество ночей
проехало, прошло.
Неутомимый ток,
бег кровяных телец,
мир, в принципе, жесток,
но время - нежный лжец,
перемежает сны
печалью невпопад,
из-за его спины
все четче видишь сад,
где детство спит, смеясь,
и страхи коротки,
и время тянет связь,
пространству вопреки.
Просыпаешься с рыбкой на языке,
и она начинает молчать за тебя, неметь,
отучая словами в строке звенеть,
обучая неведомой аз-бу-ке,
пусть ты знать не хочешь зловещих букв
и еще споешь - ты думаешь про себя...
Ты случайно вчера отключила звук,
но, как ангелы, гласные вострубят,
и взорвутся согласные им в ответ,
и такое веселье пойдет и звон,
что не нужен станет тебе и свет,
если звук обнимает со всех сторон.
Но играет рыбка, немая тварь.
Понимаешь, что звуки твои - не те.
Ты легко читаешь немой букварь,
полюбив молчание в темноте.
Лето все быстрей проходит
в сочетании с дождем.
Не исправиться погоде,
вспух простывший водоем.
Расписная, завитая,
вертит дачами тоска,
керосинный дух летает
и пятнает облака.
Зябко, сыро, сбиты маки,
стебли голые торчат.
Мордой в печку спят собаки,
под подушкой сны ворчат.
Вянут в спальне сарафаны,
чай не сходит со стола.
Домовые утром рано
моют боты добела.
Приход гусар в провинцию. Этюд,
изученный по сотне описаний.
Вот пожилым прелестницам поют
о сладости объятий и лобзаний,
вот занавеску ручка теребит,
супруг дородный дрыхнет на перине.
Наутро у жены усталый вид:
- Где мой кисет? - Мы свату подарили.
- А три бутылки, этих, божоле,
что, тоже свату? - И жена рыдает.
Приход гусар хранится в хрустале
всей женской памяти, а годы за годами
уходят и уводят героинь
переживаний местных и масштабных,
но современный взгляд куда ни кинь -
не модно из огня таскать каштаны.
Военное училище. Окрест
два садоводства, маленький поселок.
К концу сезона женам надоест
пейзаж, застиранный за лето, невеселый.
Курсантики шныряют по садам,
цыганят яблоки у жадных садоводов.
Хозяйка крикнет из окна: - Не дам! -
а после загорюет отчего-то.
В натопленной каморке не уснуть,
перед глазами стриженый затылок.
Ах, если бы курсантика вернуть,
да покормить, покуда не остыла
еда ли, бабья жалость или боль
по молодости без огня, азарта.
Забывшись, в третий раз насыплет соль
в кастрюлю с супом, сваренным назавтра.
Купчиха за чаем потела,
тек бисер на лоб из-под кички.
И время тогда не летело,
а шло, уважая привычки
ее бесконечного быта.
От лип на дворе пахло медом.
Сомлевшей хозяйкой забыта,
левретка спала под комодом.
Три пестрые курицы в грядки
залезли, а дворне нет дела.
Но было, все было в порядке,
и время еще не летело.
Мы чай пьем, случается, тоже,
но все на бегу, между прочим.
А дни - как свиданья в прихожей,
и даже немного короче.
Спят дома внутри деревни,
Шесть жилых на всю округу.
Сон, как ужас, ужас древний,
Прибивает их друг к другу.
Сывороткой плещет небо,
Бьется снег творожной крупкой.
Стены в дырах, словно невод,
Крыши в черепице хрупкой.
Шесть старух глядят из окон,
Шесть седых котов на лавках.
Вьюга вьет хрустящий кокон,
Костяной скребется лапкой.
До весны дожить, до света,
До смородиновых почек.
Получить бы шесть ответов,
Если добредут до почты.
От чахлых берез и в полпальца осин
-
оскомина до осязанья.
В России пейзаж повсеместно
сквозит
тоской, от Ухты до Рязани.
Затем-то сегодняшний
натуралист
не любит медлительной брички:
салон легковушки удобен и
чист,
и ходят еще электрички.
Поляны под свалками, в реках
мазут,
болотца с уловом бутылок -
тем лучше, когда побыстрее
везут
и ветер щекочет затылок.
Несешься по трассе: наряднее
лес,
в полях зеленеет рассада.
Вот только бы окна закрыть, чтоб не
лез
отчетливый запах распада.
Пока мы на небо лишь с этой глядим стороны,
пока не сказали еще абсолютного слова,
не сдали на милость осоке могилы родных,
пока, то есть, живы и утром увидимся снова,
как только проснемся и голову чуть повернем,
не будем, давай вспоминать, что и это проходит.
Мне страшно, мне страшно. Как сердце, стучит метроном.
Держи меня голосом, просто спроси о погоде.
Сколь путь ни удлиняй
В надежде наглядеться,
Все ближе странный край,
Где возвратится детство,
Родные у ворот
Там ждут неторопливо.
Глухая круглый год
На подступах крапива.
Воспоминаньем яств
Стол накрывают к встрече.
Желт, как монгол, скуласт,
Бесстрастен жаркий вечер.
Не стынет молоко,
Пропавший кот мурлычет,
А в лицах так легко
Не отыскать различий
С хранимыми давно,
Еще со старых фото...
В верандное окно
Стекло поставил кто-то...
(Там был сквозной проход,
В стене дыра зияла.
А где-то через год
Самой стены не стало...)
И старше, чем уже,
Друзья глядят сквозь стекла.
На призрачной меже
Земля, и та поблекла.
Друзья идут ко мне,
Измен не прозревая.
Меж тесаных камней
И речь становилась стихами,
и звезды спускались с небес
когда электрички стихали
и в окна заглядывал лес;
дождавшись урочного часа
своей простодушной волшбы,
деревья взбирались на насыпь,
в порог упирались грибы.
Лениво вытягивал крылья
проснувшийся к полночи дом.
Как мы хорошо говорили,
как все забывали потом.
|
Проголосуйте за это произведение |
*** Просыпаешься с рыбкой на языке, и она начинает молчать за тебя, неметь, отучая словами в строке звенеть, обучая неведомой аз-бу-ке, пусть ты знать не хочешь зловещих букв и еще споешь - ты думаешь про себя... Ты случайно вчера отключила звук, но, как ангелы, гласные вострубят, и взорвутся согласные им в ответ, и такое веселье пойдет и звон, что не нужен станет тебе и свет, если звук обнимает со всех сторон. Но играет рыбка, немая тварь. Понимаешь, что звуки твои - не те. Ты легко читаешь немой букварь, полюбив молчание в темноте. Вы ещё не забыли сентябрьский Коктебель в этом морозе? Поздравляю Вас с подборкой! Удачи!
|
Большое спасибо автору. Удивительный сплав медитации, песнопения и баллады. Поэты нашей Северной столицы умеют составлять книги, школа Евгения Абрамовича. Кланяюсь, ибо пока ещё могу разогнуться, ваш читатель Вадим.
|
А мне не понравилась первая строчка сразу - и дальше пошло, погхало, никак от впечаптления вторичности и искусственности стихотворений не мог избавиться.Вот у вас, у Ерошовой мне все ясно видно, ощзутимо, осязаемо, созвучно, а рыбка на языке почему-то кажется частиком в томатном соусе да с этикеткой расфасофщика номер восемь. Почему восемь - не знаю, но именно восемь. Какая-то гастрономическая метафора, претендующая на то, чтобы читатель догадался, что автор хочет сказать, что ему желательно молчать, как рыба, но при этом говорит бесконечно долго фактически об одном и том же. Сегодня вывел внучку прогуляться - и там... "Мороз и солнце! Деень чудесный!" Так внучке все стьихотворение и прочитал снгалету - и ведь поняла кроха. по-настоящему поняла, пробрало даже двухлетнего ребенка, говорящего больше по-немецки,Ю чем по-русски. А прочитал по вашей наводке эти стихи - и задумался: просыпаюсь я по утрам с китом во рту или с акулой? Говорят, ныне новые виды глубоководных рыб обнаружили в Марианской впалие, названий еще не придумали, а уже хочется проснуться с ними во рту и тут же выплюнуть их. Потому как сырая рыба хороша только в корейском блюде "хе" джа в виде морожденной строганины. Еще у Джек Лондона все подряд едят сухуюб рыбу, закаусывая ее снегом. И эти впечатления - нормальны для нормального человека. Когда ассоциативный ряд длится более, чем через два образа и опирается на известную лишь в инроническом звучании поговорку, возникает ощущение нелепости - и только. Возможно, что автор этих стихов чедловек не прочсто хороший, а замечательный, с ней хъорошоипосидеть у костра на берегу Черного моряЮ, выпить винца на балконе ресторана в Коктебеле, поговорить о Волошине, но стихи ее мне показались нудными, велеречивыми, манерными и искаусственными. То есть я опять тут должен вернуться к нашему с вами разговору лет десять тому нахад, когда мы спорили о том. бывает ли женская поэзия. ТАКАЯ - бывает. Эта поэзия именно и отличается от просто поэзиии принадлежность половаой ее автора. Я бы тут попросил Лилимолфи выступить в качестве нашегос вами третейского судьи,Э но, думаю, что он со мной согласится. Я заметил, что часто им цитируемые пожэты-женщины не являлисчь пожэтессами, а это - типичная поэтэса. И такая деталь очень важна. Мне о ней в бытность еще мою студентом Лесотехнического института Новелла Николаевна Матвеева говорила. Тогда много каэспешников вокруг нее крутилосЬ, а дамского пола ее просто осажддали с просьбами прочитать и рекомендовать в издание. Если вам встречалась ее книга "Ласточкина школа" того времени, то могу сказать, что вы ее не читали - в ее экземпляре ВСЕ стихи были ее рукой переделами и перечеркнуты - вот поповду этих редакций для себя лишь, не для издателей и не для читателей, мы с ней и проспорили в присутствии Ивана Семеныча Киуру - ее мужа, дния три. Он - тодже поэт, неплохой пррозаик и был тогда редактором. Для меня те несколько лет знакомства с ними были основательной школой дисципдлины в отношении литературного произведения не меньшей, чем работа в газетах разного рода и при написании диссера по геоботанике. И у меня не разх было искушщение написать стихи - но всякая попытка при репетиции в голове приводила к такого рода стихам, как и вашей протеже. Пусть она не обижается на меня. Но на самом деле, я нге обнаружил у нее большого таланта. Проснуться с рыбкой во рту - это не метафора, ни поэтическая вольность, ни тем тем апче художественный. В целом мысль стихотвоорения настолько вторична, что и делать ссылки смешно. По русски это называется: хочется - да не можется. сли сравнивать первое стихотворение Марины Ершовой в последней полдборке с этим, то орбычный "разбор полетов" приведет к вашгей переоценке автьора "рыбки во рту". И пишу это я вам вовсе неп потому, что Марина похвалила мой роман, который если и читала, то кусками и вряд ли осознала его основные худзадасчи и уровень их исполнения мной, а потому что мне жэаль порой становится поэзиб современную за то,что она кичливо относится к бардам, бывшим и остающимся по сию пору последним пристанищем поэтической культуры линии Пушкина. Все эти ленинградские школы ново-измов заняты воображательством и пусте=омельством еще со времен декадентских, оставив после себя лишь завывания и стоны, сумрак душ и похмельный синдром едва ли не в каждом из стихотворении, а то и наркослед. Я дал эти стихи прочитать своим детям - оба живущих рядом со мной не стали читать дальше четвертой и пятой строф. поторму как молождежь чувствует фальшивостьи вычурность, она не зависит от суждений и мнений окружающих. а вот Северянина после этого дочка утащила у меня - сказала. что на ночь пролистает. Сыну же я подлсунул "Евгения Онегитна". пока читает. Хотелось бы знать его впечатление после прочтения "ФаустаЦ" в подлиннике. Потому как на самом деле нынешним пожтам надо тягаться итменно с великими, а не друг с другом и не "измичать". "мороз и солнце!"╧ - это гениально потому, что нет лишнего звука и лимшнего образа, образ настолько самодостаточен, что все сказанное об эьтом впечатлениии по-иному будет сказано о другом впечатлении. А проснутьяс во рту с селкедкой либо сумьрией - безразлично. Мне кажется, что даже такая частукшка, как "Я проснулся в шесть часов - нет резинки от трусов" звучит рядом с этой строчкой, каак великое произведение исмкусства. Но, наверное, и всякая такая словесная муть, как та, что прочитал я по вашей анводке. имеет парвол на жизнь. Почему бы и нет? НЕ в древней же Спрарте мы живем, чтьобы уничтоджать уродов и больных новорожденных. Кто-то можети проголосовать за эти стихи. А мне как-то не хочется. Пустьэтим Эйснер заниамется. он всеяден, ему нарвится все подряд.
|
"Не звала гостей, хозяйка, ввечеру?" и "Лето все быстрей проходит". Первое - готовая песня.Правда,вместо неудачной строчки "Слышишь, в печке заиграл уголек," я бы предложил что-нибудь вроде "В печке вспыхнул сам собой уголёк".
|
|
Сожалею, но ... Ничего, кроме женской тоски: -- Мы чай пьем, случается, тоже, но все на бегу, между прочим. А дни - как свиданья в прихожей, и даже немного короче. -- Дача, дом, грядки ... Это не поэзия, господа. Записки в житейской тетради. Не более того. Настоящая поэзия - это когда -- Она ещё не родилась. Она - и музыка, и слово. И потому всего живого Ненарущаемая связь. ... и т.д. И неожиданный финал: - Останься пеной Афродита, И, слово, в музыку вернись ... -- А в житейских записках - всё знакомо и ожидаемо.
|
+ + + надо же память стала рыбацкая сеть вытечет промеж пальцев живой волною рыбкою сердце бьётся не дать помереть говорящей ни дать ни взять золотою в блеске и бликах бьётся уловом сна тяжесть в горсти не даётся какого рожна плещется рвётся в сетях с неба поёт уплывая о прошлом луна призраки ада ли рая какого рожна памяти сети совсем истончились улов рыбкой живой рвёт паутину неизречённых слов Может, Вам и моё тоже не понравится. В самом начале наших бесед, Вы меня так же критиковали и не принимали мои стихи. Ведь о вкусах не спорят. А Лазарю Шлёмовичу, по-моему, если стихи не про новосибирские валенки, то ему вообще скучно.:) А Татьяна Алфёрова, если выйдет сюда сама и будет общаться с нами, может, и все потеплеют к ней постепенно. Она общительная, молодая, активная. Я думаю, всем понравится. В Волошинском фестивале она участвует, а в Москве, наверное, редко бывает.
|
Про сибирские валенки от уважаемой АП / // А, / "уважаемому ... .... " / , по-моему, если стихи не про новосибирские валенки, то ему вообще скучно. // Ваш слог, уважаемая АП, как всегда - это верх деликатности. Особенно Вам удалась реприза про сибирские валенки. Так держать. Есть, правда, и другой способ аргументации - показать, что же в поэзии уважаемой Т.А. вызывает восторг читателя. Яркая образность, удачные строки. Восторг читателя, а не любителя рыбалки с сетью.
|
И мы на Вас за невнимание к нашим стихам не обижаемся, а вполне понимаем Ваш вкус и признаём. Ну не нравятся Вам наши не подшиты, стареньки рыбачьи сети.:)
|
Это, увы, не про валенки. Это про другое. А давайте, Алла Олеговна, по простому. Ведь Вам действительно понравились эти стихи про Душу: -- Прекраснее нет пережитка, Печальнее и веселей . ВСЯ ЛИРИКА - ТОЛЬКО ПОПЫТКА ДАТЬ ОПРЕДЕЛЕНИЕ ЕЙ. -- Здесь столько прямых попаданий, Что тянет добавить своё. ДОБРО, СОВЕРШЁННОЕ ВТАЙНЕ - ВОТ СМЫСЛ СОКРОВЕННЫЙ ЕЁ. --- Конечно же, Вы их раньше слышали. Но как-то не цепляли они Вас, наверное. А вот про те сети, которые автор вынимает, когда бессмертие идёт косяком. Это здорово! и Вы сами привели их из А.Тарковского. Понимаете, всё-таки поэтессы, в основном, пишут, чтобы превозмочь житейские неприятности (т.е., стихотерапия). И лишь редко-редко встречаются у них такое, что бьёт током: -- Ржавеет золото и истлевает сталь, Крошится мрамор. К смерти всё готово. ВСЕГО ПРОЧНЕЕ на земле ПЕЧАЛЬ, и ДОЛГОВЕЧНЕЙ царственное СЛОВО. -- А в остальном, прекрасная маркиза, - всё хорошо, всё хорошо. / Из Н - ска, 08 фев 2012 /
|
|
"памяти сети совсем истончились" Все остальное- настроение. А у меня сейчас именно такое. Было бы иное - сказал бы иначе. Словом. спасибо за такой ответ. Валерий
|
АП / Удачной рыбалки Вам. И не забывайте латать прохудившуюся сеть.
|
|
