Бина Мейталь - Из подборки "Раздумья"

Я в прошлое шагну, по веснам погуляю,
Как быть могла бездумной - не пойму,
В потоке жизни щепкой проплывая,
Не зная как, не зная почему.

Стремилась быть примерной и послушной,
За город солнца приняла тюрьму.
Вдруг стало и тоскливо мне, и душно -
Не знаю как, не знаю почему.

Все прелести столицы мне не в радость!
Перетрясти б, что скормлено уму!
Стремленье к истине вдруг гейзером прорвалось -
Не знаю как, не знаю почему.

Как я жила слепою и глухою,
В чьих храмах я молилась и кому?
Израиль стал мечтою и судьбою -
Не знаю как, не знаю почему.

Да, стоило пройти все тропы и дороги,
Познать презрение и просвещенья тьму,
Чтобы подняться от лохмотьев к тоге -
Не знаю как, не знаю почему...

Когда я вижу - человек в отчаяньи,
Скажу проникновенно я ему:
"Мой друг, ничто на свете не случайно -
Взыщи "что", "как" и "почему".
=====================================

* * *

Ложь и лукавство правят миром,
Наш фараон - Кащей бессмертный,
Стал золотой телец - кумиром,
А яды - сладостным десертом!

Лжекоммунизм, лжеиудеи,
лжехристиане - всё во лжи!
Но что есть ИСТИНА? Скажи!
И как найти ее идеи?

Ты рвёшься ввысь, в обитель света,
Быть может, там - покой и братство?
Любовь, нетленное богатство
И вечно ласковое лето?

Кто на терзанья мне ответит?
Чем дух насытить до отвала?
Пульсирует во мне он где-то:
"Мне заурядной жизни мало!"
А я ответ искать устала...

Аллергия ко лжи

В меня с рождения заложена пружина,
Она взрывается, не вынося лжецов.
О сколько раз, казалось, беспричинно
Была я изгнана с работы и постов!
Ну почему б, казалось не пригнуться,
Подделаться под боссов, под диктат,
И мне б могла удача улыбнуться,
И я б вдыхала фимиам наград.
Но ложь мне, как фурункулы, отвратна,
Уничижение не в силах выносить.
И судят люди обо мне превратно
И отторгают, и стремятся очернить.

Да, детство было и бездомным, и несладким,
Скитались, обожженные войной,
Ценила хлеб, училась без тетрадок,
Подруг искала средь обиженных судьбой.
Грызла гранит науки безупречно,
Сулили взлет под громкий звук фанфар,
Но у подножья пирамиды человечьей
Сижу сегодня я, как списанный товар.

От партий убегала и союзов,
Чтобы найти бесценное, свое,
А те, кто приняли диктат и узы,
Посты имели, продвиженье и жилье.
Но слезы высохли, когда мне Бог открылся.
И одиночество и бедность и развод -
Все стало ясным, и к чему мой дух стремился,
Ища небесное из года в год.

В моей судьбе, столь странной, непонятной,
Я указатель к счастию нашла
И с песнею хваления приятной
Я Богу благодарность принесла,
За то, что Он вложил в меня пружину,
За то, что аллергична я ко лжи!
Я, неудачница, нашла дорогу к Сыну
И с Ним я счастлива, как перепел во ржи!
=================================

Кого я встречала под солнцем
и под Луной серебристой?
Раввина-громил полководца,
христьянина со взглядом нациста,
Баптистку, что пела елейно
в церкви горлицей соло,
А после с упорством злодея
жильцов выгоняла на холод.

Другую, что с жаром кричала
о Библии над толпою,
Но дом на замок запирала
пред беженкою с семьею;
Евангелиста-редактора,
гуляку и плагиатора,
Призывавшего:
"Свергнем златого тельца!"
И жившего в мраморных залах дворца.

Встречала мадам с партбилетом,
подруги мужа ласкавшую,
Сживавшую мать со света,
отца в могилу загнавшую;
Товарищей, голосовавших
за вечную дружбу с Китаем,
Затем - друзей распинавших,
вопросов не задавая.

Сводила судьба с коммунистом
в шкуре хамелеона,
Вчера он клял сионистов,
сегодня - он друг Сиона!
Но и там в ракушке улиткой
не смотрит дальше порога,
Израиль ему б - без свитков,
Иерусалим бы - без Бога!

Но встретила Божьего Сына
и замерла в очарованье:
Вот она - святость невинная,
щедрость и состраданье!
Богу и людям служенье,
делу самоотдача
Хватаюсь за якорь спасенья!
Смеюсь - и от радости плачу!
==============================

Всё суета сует, всё суета...
Не та орбита у меня, тропа не та!
Я выпала из жесткого забега,
Бутон раскрывшийся засыпан снегом.

Всё суета сует, всё суета,
Экзамены, учебы маята,
Мои дипломы в иноземье ни к чему,
Филолог, я ребенка не пойму!

Все суета сует, все суета
В свободном сексе, говорят мне, - красота,
Мне ж чужды флирты, оргии разврата,
Ищу в мужчине человека, брата.

Все суета сует, все суета,
Мне суждены скитанья, нищета
Нет пилигримов и иссяк на правду спрос,
И я отброшена, как пыль из-под колес.

Все суета сует, все суета,
Планета гибнет, исчезает красота,
А к небу черные столбы от нефтяного дыма,
И позабыты Нагасаки, Хиросима.

Все суета сует, все суета,
И не разгадана мистерия креста,
Бездумно тешимся в роскошных катакомбах,
А у фанатиков -есть атомные бомбы.
Всё суета сует, все суета
====================

Поиск

Два мужа посланы мне мудрою судьбой.
Один - отзывчивый, общительный и нежный,
Рубаха-парень! Глядя в очи безмятежно,
Мне признается: "Ночь провел с другой"...
Лепечет пьяно: "Разве я под мухой?
Ну с корешами гонорар обмыли!
Ты очень строгая, все наши пили
И все гуляют, знаю не по слухам!"

Другой супруг - алмаз, не поддается
Ни завлеканьям женщин, ни гулянкам,
Он о здоровье о своем печется,
Претит ему работать спозаранку.
Два мужа, два полярных человека:
Один дружкам поддался, алкоголю,
Другой - без музыки в душе и чувств раздолья,
Как камень, проживет два века.

Два строя я познала досконально:
Один прогнил насквозь, до самой кости,
Заложен был на ненависти, злости,
Но силится казаться идеальным.
Другой сулил евреям дом и братство,
Но честным людям вскоре стал чужбиной,
Социалисты служат там - богатству,
А править душами дают раввинам.
Два строя, каждый - как двуликий Янус,
Один твердит о скором коммунизме,
Другой заманивает сионизмом,
И оба несогласных травят рьяно!

Два климата на двух материках
Пришлось за жизнь мне, страннице, изведать:
Суровый северный, где подо льдом река,
И жаркий, где мороз неведом.
Как океан, бурлящая Москва,
На сон найдешь там шесть часов едва,
И скучная провинция Востока,
Где время убивается без толку.
Жизнь шла по- разному: бурлила, как поток
Кипит весной со свежим половодьем,
Или брела, как кляча без поводьев,
Что тащит в гору груженый возок.

Я всё познала и ни в чем покоя
Не обрела. Спасибо, мой Творец,
Что ты провел меня такой тропою,
Что указал мне гавань, наконец!
Я всё нашла, к чему стремилась с детства -
Любовь и преданность, и чистоту,
Всё потеряв, нашла я в жизни красоту,
Покой, свободу и нетленное наследство!

Христос и Русь

Дух Иисуса веет над Россией,
Его не вытравить, не запретить!
И нет души, чем русская, красивей,
И друга русского навеки не забыть.

Тут не помогут ни запреты, ни декреты,
Ни слежка, ни тюрьма, ни лагеря,
И Бог Россию выведет к рассвету,
И путь тернистый выпал ей не зря,

Зато она душой не закоснеет,
Кто знает вкус слезы - поймёт других,
Поняв, полюбит и помилует скорее,
Опорой станет для несчастных и больных.

Неправда, что война давно забыта,
В России с детства ты уже солдат!
Ты можешь стать прислужником элиты
Иль быть в немилости задвинутым назад!

Дух Иисуса над страной безбрежной,
Народу лицемерие претит,
Того, кто знает как прекрасен воздух свежий,
От наглой сатанинской лжи тошнит.
На свет и тьму поделена планета,
И доля русских, право, нелегка,
Но верю - Иисуса эстафета
Не зря пронесена через века!

* * *

Когда нет сил и мудрости у думы,
Суды бесчинствуют, в эфире - воронье,
Распродают отчизну толстосумы,
И страшно мнение сказать свое,

Когда трудящийся полгода без зарплаты,
Врачу больной - объект наживы,
Смешны души прекрасные порывы,
А в бедах- чужеземцы виноваты,

Когда свободу подменили беспределом,
В грязи святыни, рухнули устои,
И, травя самогоном мозг и тело,
Народ безмолвствует, кляня житье такое,

А коль талант взойдет звездой лучистой,
Рвясь сеять вечное и разуму светить,
Спускают на него продажных журналистов,
Чтоб ранить клеветой и загасить,

Когда сквозь пальцы власти смотрят
На травлю честных, на разврата реки,
Вздымается земля от горя,
И гаснет Божья искра в человеке.

Медведицей, обнявшей полпланеты,
На карте мира кажется она,
Разбуженная стран соседних светом,
Сейчас взревёт - а в гневе Русь страшна!

Глушь, бездорожье на десятки километров,
Лишь маковки церковок тут и там,
Загнали скопом во Христову веру,
Давно доверья нет попам, ни их словам...

Стон подневольный в песенных мотивах,
Урядники нагайкой учат рьяно,
В ответ на буйных мятежей разливы -
На Лобном месте четвертуют атаманов.

Народ, уставший от войны и от раздоров,
Подбили бунтари на революцию,
Потом доверчивого обнесли забором
И приступили к гомоэволюции.

Десятки лет безбожники у власти,
Твердят: "Ты человек - лишь винтик, плоть,
За партией не тронут вас напасти,
Она - ваш ум, и совесть, и Господь!"

Всё вытравляется - мышление и поиск,
Искусства, чувства, творческий полет,
Вожди клянутся: "Коммунизма поезд
Мчит к горизонту. Жми сильней, народ!"

Упрямым - пуля, гнущимся - морковка,
Похвально - выследить врага и настучать...
Три поколения - под дрессировкой
Отучены любить, творить, мечтать...

Труд из-под палки, бытие - обуза,
Недоуменье о загубленных тайком...
Застой. Чернобыль. Экономики облом...
И вдруг - не стало грозного Союза!

Сдержали путчи перестройкой. Есть надежда!
Но демократия Руси не ко двору,
В парламенте - преступники, невежды,
Гиены тянутся к народному добру...

Под ослепительным прожектором свободы
Плод эволюции предстал без покрывал:
Слепец, берущий милость у природы,
Гордец, в душе которого развал.

Корысть застила совести укор,
Любой себе - законник и судья!
Всё - в жертву злату - дети, мать, друзья,
С размахом русским - деньги за бугор!

Трудяги месяцами без зарплаты,
Народы братские охвачены враждою,
Республики берут свободу с боем,
Расцвет дикарства, насилия, разврата.

Отчизна к детям обернулась бессердечной,
Народ по-прежнему хранит безмолвье,
И меркнут звезды в этой мгле кромешной...
Шагнула Русь назад, в Средневековье!

Бабий век

Милая юная девица русая,
Пальцем красавец ее поманил,
Вспыхнул румянец, одернула блузку,
Кивнула, чтоб руку у бати просил.

Принц превратился в пьянчужку - детину,
Скоро увяла девичья краса,
Жизнь ее хуже, чем доля скотины -
В тридцать полно седины в волосах.

Сносит беззвучно побои мужлана,
Выплачет только подушке тоску:
"Некуда деться, судьба окаянная,
Счастья уж мне не видать на веку!"

Терпит, не зарясь на избу чужую,
Только, обнявши покрепче детей,
Шепчет: "Господь, дай им долю иную!
Сжалься над бедной рабою своей!".

Так и Россия моя белоствольная,
Век доживает, и он ей не мил!
Душу доверчивую и привольную
Ряженый призрак к себе приманил:

"Все будем братьями, быль станет сказкой,
Лишь согласись двадцать лет потерпеть"...
Годы промчались, и сорвана маска,
Юность растрачена, близится смерть.

Жизнь полегчала, но люди всё хуже,
Сказка осталась далекой мечтой,
И белоствольная плачет и тужит:
Что же ей делать с своею судьбой?

Призрак всё манит, свел многих в могилу,
Душ им загубленных - не сосчитать.
И, собирая последние силы,
К небу решается очи поднять.

"У блудных детей в кумирах - лишь деньги,
Каждый живет для себя - не для всех,
Боже, лишь ты можешь нас переделать!
Враг наш - не Небо, не Запад, а грех!

Боже, сын блудный уже голодает,
Он растерялся и помощи ждет!"...
Русь на коленях к небу взывает.
Боже, помилуй несчастный народ!

Господь мой и Бог мой! Как счастлива я
Быть постоянно с Тобою,
Нет звания выше, чем у меня, -
Быть твоею рабою!
И только тревога за близких, родных
Сердце пронзает болью:
"Выведи их, выведи их
Из темницы - на волю!

Вражеский стан, кто же им донесёт
Слово твое святое?
Весть, что людей Всевышний зовет
К сретенью и покою?
Отче небесный, тебя я молю,
Дни и ночи взываю,
Как Савла, спаси семью мою,
Явись, прогреми, пробуждая.

Ты Всемогущ, не построить стены,
Чтоб Дух твой остановить!
О, посети стан сатаны,
Не дай ему души губить!
Гибнут родные, в муках живут,
Уйдут, не увидев света!
Их жизнь - нужда, бесконечный труд
И нет на исканья ответа.

Сироты с детства, не знали любви,
Росли на заботе притворной
Тех, кто велел себя богом чтить
И мстил иным, непокорным.
О, Господи! Милость твоя без конца,
Твоя благодать - без края,
Блудной России шепни про Творца,
Там много Твоих погибает,

С собственной совестью не в ладу,
Видят - зря прожиты годы,
Поверили людям, себе на беду,
Что счастье сулили народам.
Если б вот так, не щадя себя,
Богу отдали силы...
Но люди слепы. Спаси их любя,
Спаси от грехов, от могилы!

Нас приучали к нетерпимости и мести,
Всех нештампованных - преследуй и дави!
Вбивали странные понятия о чести,
Достоинстве, доверии, любви!

Вождей идеи - на сознанье шоры,
А вместо совести - партийные решенья,
Душа - в параличе, ум - под запором,
Лишь гнев кипит - до умопомраченья!

И страх - за непохожесть! От испуга
Покой неведом даже по ночам,
Наш лес - из ёлок и дубов обструганных,
Они почти приравнены к столбам!

Земля отравленная не дает питанья,
Да и артерии корней подсечены.
Урок ретивым людям в назиданье -
Безбожники на смерть обречены.

Хоть век растраченный, сходя со сцены,
Взвил тройку русскую над гибельным обрывом,
Столь глубоки ментальные нарывы,
Что яд давно успел проникнуть в гены.

Болезни косят Русь, заря - не в милость,
Чертополохом задавило нивы,
В шабаш для бесов перестройка превратилась,
Где смерть исходом кажется счастливым.

Больна Россия. А сыны, как вороны,
Добро ее распродают за океаны
И спешно ищут покупателей на органы,
А кто разбогател - стал худшим из тиранов.

О, Русь, себя ты подкосила,
Детей Всевышнего загнала в стойла, клети.
Дождешься ль радости и мира, и рассвета?
Поймешь ли в чем спасение и сила?

Я смотрю на тебя, моя взрослая дочь,
Хлопнув дверью, ты вышла, отца-старика браня.
Вытру слезы украдкой, поглубже вдохну - и точка,
Чую, дочка, недолго тебе терпеть меня...
Принесли мы тебя, крошку в белом конверте,
Стало в доме светлее, хотя был он мал для троих,
Как на крыльях летел я с работы, поверь мне,
Чтоб услышать твой лепет, потрогать шелк ножек твоих.

Мы с тобою вдвоем постигали упорно науки,
Только главной ты всё же, как вижу, постичь не смогла.
Я слезу проглочу - пусть ее не заметят внуки,
Хоть бы ты им, состарясь обузою не была.
Промелькнули года. Был недавно я ловким и сильным,
А теперь вот, родная, стал беспомощный инвалид,
Смерти я не боюсь, мои будни -со вкусом полынным.
Как вам жить без любви? - Вот о чем мое сердце болит!

Он о любви твердил мне упоительно,
И я поверила обманчивым словам
Под кров свой грязного ввела растлителя.
Святыни попраны, загажен храм!

Жизнь стала пыткой, вечной, бесконечной,
Ромео мой, о клятвах позабыв,
Сбежал, сыграв с судьбой моей беспечно,
За занавес железный - в Тель-Авив.

Осталась дважды мамой-одиночкой
"Агент Сиона" - рявкают соседи,
Застыла в ужасе подросток- дочка,
Теряем Родину и на чужбину едем

Меня он предал. Радость тонет в стоне,
Беззвездна ночь, и это не к добру
Всё протянув еврею на ладони,
Я не пришлась к сионскому двору.

Где пониманье, где любовь? Как хищник,
Он ненасытен в похоти своей
С ухмылкой зрит, как падчерица ищет
Исход из жизни, где насилуют детей.

Бежит куда глаза глядят из плена,
С собой постыдный унося секрет,
Росток, что на заре отравлен тленом,
Весна украдена, растоптан цвет!

Мне материнство сделалось цепями,
Влачу его в бессилье и тоске,
Днем - каторга, рыдания ночами,
Как бабочка пришпилена к доске

Жила я с нелюдем, искала тщетно чувства,
Не зная почему за верность мстит,
Садизм с двуличием довел он до искусства,
Раввинский суд распятие вершит.

Проклятье палачам, а не прощенье!
На волю рвусь я из застенка- дома,
И умоляю небо об отмщеньи!
Всё ближе гулкие раскаты грома...

Матери, матери, матери, лелейте детей, берегите,
В глаза им чаще смотрите, о бесах земных скажите,
Это вам говорит женщина, у которой дочь искалечена.
Растерзана, оклеветана, не рада белому свету она,
Пропитана горькой тоскою, не оживет под святой водою.

"Чего хотел он от меня, чего? - вдруг вскинется, как пойманная птица, -
Как не одернули мерзавца одного? Пособниками сделались убийцы!
Уж лучше б умереть, чем в страхе жить, ежеминутно ожидая нападенья,
Семь лет евреям оды и хваленья мне приходилось в школе выносить!

"Все гои - ноль!" - соседи убеждали. "Ты Богом проклята!" - кричал насильник.
По радио расисты выступали, пропитан ложью флаг их бело-синий!"
И я ее глотаю обвиненья с своей, теперь бессильною любовью,
За каждую ее слезинку кровью плачу, встаю пред нею на колени...

Все бесполезно. Палачи достигли цели - живет полуживой моя принцесса,
Подняться ей невмоготу с постели, все ждет и ждет Нюренбергского процесса!
Растлитель чувствует себя героем, он - буревестник был в советском стане!
Она ж трепещет раненою ланью, неся копье вонзенное с собою.

Мы с нею вырвались из-под облавы, но стаей черной вороны над нами,
Клюют, за манну выдают отраву и клевеща долбят по нам клювами.
Она идет по улице и плачет, жжет щеки мокрые безжалостно мороз.
Как дальше жить? Неразрешимая задача! Колеблют мир потоки этих слез!

И я говорю вам, женщины: "Лелейте детей, берегите!
Внимательнее смотрите расправлены ль чувства и плечи!
А если следы испуга заметите у дочерей,
Проверьте под маскою друга в ваш дом не прокрался ль злодей,
И, если не зная броду, идете к чужому народу,
Следите, как детям живется...Лань б приступе боли бьется...

В Канаде

Я не смела о том и мечтать,
Чтоб опять увидеть берёзы,
Клёнов пылкий костёр наблюдать,
Вдыхать свежий воздух морозный!
Природы родной красота
Исцеляет сердечные раны,
На Востоке, от зноя устав,
Вспоминала о ней постоянно.

Я иду в магазин, как на бал,
Каждый шаг - возвращение в юность,
Вот каштан на дорогу упал,
Вот малина руки коснулась.
Дивный край, где всякий цветок
Шепчет сердцу детские сказки,
Мне вернул тебя дивный Бог,
Я во всём Его чувствую ласку!

Я смотрю иными глазами
На бордовый природы плед,
Я учусь у неё увяданью,
Из морщин не делая бед.
Разбросала гроздья рябина
По траве - чудесный ковёр!
Вот уселась белочка чинно,
В лапках яблоко - на забор.

Разливы лесов зелёных,
Накидки златые осин!
Хожу я счастливой, влюблённой,
И Богу слагаю гимн!

Ах, какая стоит погода!
Март ликует, цветет за окном,
Оживает, проснувшись природа!
Мы в подвале с дочкой вдвоем,
Отупелая боль в душе,
Заржавелая скованность в теле,
К полдню еле сползаю с постели,
Мечтая о ночи уже.

Пристыжает разум: цени удачу,
Ты вырвалась из неволи,
У многих трагичнее доля.
Но сердце заходится в плаче.
Я живу в прекрасной Канаде,
А думы мои - об Израиле,
Что покинула с дочкой израненной,
И еще - о московском саде,
О родителях, нежно любимых,
О детях моих сизокрылых,
Моя жизнь с сионистом повязана
И дорога в Россию заказана.

Но в стране его мне не жить -
Семью пришлось разрубить!
Бесконечны муки разлуки
Где споткнулась, за что расплата?
От безделья изнылись руки,
Я на клене канадском распята!

Пятый год без земли под ногами,
Жду, когда же проявят милосердье ко мне...
Только статус дадут - слетаю к слабеющей маме,
А пока - довольствуюсь встречами с нею во сне.

"Вы - проситель, - напомнил чиновник с невидящим взглядом,
Вы свободны лететь, но не примем в Канаду назад.
Нарушителей здешних параграфов нам не надо.
Мы - лучшие в мире!" Предо мною разверзся ад.

Больше тысячи дней корчусь в нем без вины виновата,
Я зажата в дверях под дамокловым острым мечом,
Адвокаты, как черти, кочергой ворошили факты
И, признав, что не лгу, стеганули меня кнутом!

Только нет, не отбили злую память о днях без отрады:
Цепи в браке держали, "хозяин" всё злей и наглей,
Старцы-судьи мне мстили за грешную Еву, не зная пощады,
Преступленье покрыли, ведь муж - стопроцентный еврей!

Почему ж меня гонит, услышав об этом, Канада,
Позабыв об обетах своих и приказ об изгнаньи издав?
Жду ареста ночами, таблетки смертельные рядом
Сколько судеб на совести лучшей из всех держав!

А мама ушла, не дождавшись гостьи заморской,
А дочка слегла, в муках варясь без конца!
Мы мечтали зажить тут свободно и без притворства!
Светает, днем не придут. Чу, шорох шин у крыльца...

* * *

Ни кола, ни двора. Я живу налегке,
Видно мне не дано к сей земле прирасти,
Три страны позади, я, увы, в тупике,
Что мне делать? Куда идти?

Я под парусом белым пустилась в заплыв,
Устрашающе выло российское море,
Попривыкла мурлыкать еврейский мотив,
Принимать за экзамены - горе.

Средь террора и войн поднимала детей
Без родни, одиноким подкидышем в стае,
Дом - застенок, садистских не сбросить цепей,
На глазах моих дочка тает.

Еле дышит, не в силах цвести и любить,
Искорежен цветок под бездушным катком.
Убегает, скитается в мире чужом,
Истончается жизни нить.

Я на помощь лечу. Но бесправная мать
Лишь с лихвой добавляет страданий,
К равнодушным властям бесполезно взывать,
Лучший способ прогнать - ожиданьем.

Здесь не знали террора, обстрелов и войн,
Не сгонял сновиденья пронзительный вой...
Мне б ковер постелили, если б злато ввезла
Я ж бедна, ни двора, ни кола.

Старость

Старость - это усталость и горестное признанье,
Когда сожалеешь о гонке сквозь годы, дела и места,
Старость - грустная горечь, гаснущее сознанье,
Бессилье что-либо поправить и вывод - все суета

Старость - сужение мира до комнаты и калитки
Животное прозябанье: день прожит - и с глаз долой!
Старость - это незанятость, досуг в постоянном избытке
Когда застыл в ожиданье костлявой старухи с косой.

Старость - это боренье с телом, что верно служило,
Вдруг ты оценишь каждый с легкостью сделанный шаг.
Старость - это прощанье со всем, что дорого, мило -
Со спортом, поездками, книгой. Твой друг - качалка, тюфяк.

Старость - это проверка на стойкость, душевную прочность
Ты никому не нужен - коллегам, друзьям, родным.
Старость - как минное поле или под снайпером площадь,
Идешь, а друзья исчезают бесследно один за другим.

Это - обычная старость. Я видела старость иную,
Я встретила старцев согбенных с одышкой и шарканьем ног,
Но в сердце их песня звучала, во взгляде радость сияла,
Тайну жизненных странствий открыл им великий Бог.

Заметив нужду или горе, сердца раскрывали и руки
Немощь с иронией мудрой тянули, отбросив страх,
А рядом с ними стояла, изнемогая от скуки,
Женщина втрое моложе с тусклой скукой в глазах...