|
|
Статьи Соросовского Образовательного журнала в текстовом формате
Валерий Н. СОЙФЕР
Председатель Правления Программы
ЗАРОЖДЕНИЕ СОРОСОВСКОЙ ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЙ ПРОГРАММЫ
Кажется, что это было всего лишь несколько дней назад, настолько ярко врезались в память события теперь уже пятилетней давности. 1 февраля 1994 года я прилетел в Нью-Йорк, чтобы утвердить у Джорджа Сороса последний вариант положения о Международной Программе Образования в Области Точных наук. Дж. Сорос еще раз придирчиво прошелся по написанному мной тексту, что-то еще раз подчеркнул. Во встрече принимала участие тогдашняя директор отдела восточноевропейских стран его фонда Джоди Спиро. Текст будущего объявления был одобрен, мы договорились, что во время приезда Дж. Сороса в Москву через полтора месяца он объявит о своей новой крупномасштабной инициативе. 18 февраля Джоди Спиро прилетела уже ко мне в университет, мы проговорили почти весь день, обсуждая последние детали того, как я разверну работу офиса в Москве, Киеве и Минске, как планируются опросы студентов, многие другие детали. Мои планы по срочному опросу сразу 25 тысяч студентов для определения лучших учителей средней школы - их бывших школьных наставников - вызывали у госпожи Спиро, как, впрочем, и у Дж. Сороса, явное сомнение, но Дж. Сорос план утвердил, и она сдерживала свои эмоции, как могла. 21 февраля я улетел в Москву, чтобы провести первое заседание Правления, состав которого Дж. Сорос завизировал. Программа начала материализовываться.
Тремя месяцами раньше Наблюдательный совет Международного научного фонда утвердил списки первых Заслуженных Соросовских Профессоров. Надо было как-то оформить их награждение этим грантом, придумать какие-нибудь дипломы. Я решил, что мы должны напечатать от имени нашей Программы красочные дипломы для каждого Заслуженного Профессора, подписать их у Дж. Сороса и в торжественной обстановке вручить. Казалось разумным, что, если новая Программа начнет свою деятельность с выражения уважения самым заслуженным в науке людям, чьи труды вошли в сокровищницу мирового знания, это сразу привлечет к Программе внимание и уважение сообщества преподавателей и ученых. С Джозефом Дрезеном, моим тогдашним ассистентом в университете имени Джорджа Мейсона, мы придумали, как будет выглядеть диплом, который мы вручим Заслуженным Профессорам. Джозеф отдал напечатать эти дипломы, потом я еще раз слетал в Нью-Йорк, где Дж. Сорос с явным удовольствием все дипломы подписал. В одном из недорогих магазинов я нашел подходящие по размеру рамки, в которые можно было вставить дипломы и придать им вид настоящих памятных знаков.
Вскоре мы ужинали с Дж. Соросом в Вашингтоне, и я рассказал ему о купленных рамках. Вдруг он довольно строго спросил, сколько рамки стоят. Услышав, что цена их меньше 5 долларов за штуку, он спросил, а не лучше ли было бы рамок не покупать, а добавить эти деньги к грантам профессорам. Я всегда очень внимательно относился даже к шутливым словам Джорджа, а в тот момент он мне показался вполне серьезным, поэтому я решил позвонить одному из тех, кому было присуждено звание, Даниилу Владимировичу Лебедеву, и спросить его, что он по этому поводу думает. "А вы передайте Дж. Соросу, что можно сделать и по-другому: мы можем оплатить рамки сами и вернуть Дж. Соросу деньги за них, но с рамками будет посолиднее". Мы оба с Дж. Соросом смеялись, когда несколькими днями позже я передал ему ответ Лебедева.
12 марта я вылетел в Москву, а 14 марта 1994 года мы пригласили в Москву первую группу ученых России, которым было присуждено звание Заслуженного Соросовского Профессора, чтобы вручить им дипломы и поздравить с вступлением в этот клуб избранных. Приехавших немолодых людей (Заслуженному Профессору по статусу должно было быть за 70 лет) разместили по гостиницам, затем обеспечили транспортом для приезда в Дом ученых. С помощью президента Российской академии наук академика Ю.С. Осипова двери этого дома не только радушно распахнулись для убеленных сединами профессоров, но и был подготовлен торжественный обед. Сначала в старинном зале Джордж Сорос вручил каждому из вновь избранных привезенные из Америки дипломы, затем мы прошли в один из лучших в Москве обеденных залов. В церемонии приняли участие первооткрыватель двойной структуры ДНК председатель правления Международного научного фонда Нобелевский лауреат Джеймс Уотсон и российский биохимик академик РАН и председатель Наблюдательного совета МНФ Владимир Петрович Скулачев. Звучавшие и во время вручения дипломов и во время обедов речи были полны радости и надежды на то, что новая Программа Сороса сыграет свою важную роль.
На следующий день утром Правление Международного научного фонда собралось в фойе зала заседаний ученого совета Института биоорганической химии РАН. Обстановка была будничной, а я с волнением ждал момента, когда смогу увидеть свежий выпуск газеты "Известия", в которой должно было появиться объявление о создании нашей Программы. Кто-то из сотрудников Научного фонда внес кипу газет, плотно перевязанную крест-накрест, и я хорошо помню чувство некоторого волнения, пока белую тесьму, связывавшую пачку газет, кто-то развязывал, а она не поддавалась, как наконец я взял в руки газету и прочел набранное жирным шрифтом: "Международный фонд "Культурная инициатива" объявляет новую программу, предназначенную для улучшения преподавания точных наук на уровне среднего и высшего образования". Ниже шрифтом помельче было напечатано: "Программа финансируется г-ном Дж. Соросом в течение 5 лет", затем шли номера контактных телефонов, а потом опять крупным шрифтом была дана шапка "МЕЖДУНАРОДНАЯ СОРОСОВСКАЯ ПРОГРАММА ОБРАЗОВАНИЯ В ОБЛАСТИ ТОЧНЫХ НАУК В БЫВШЕМ СОВЕТСКОМ СОЮЗЕ И В ПРИБАЛТИЙСКИХ СТРАНАХ (ISSEP)". Потом шло описание программы, а завершался текст словами: "Автор Программы - проф. Валерий Николаевич Сойфер, директор Лаборатории Университета им. Джорджа Мейсона, США. Исполнительный директор Программы - Всеволод Васильевич Борисов".
Меня окружили члены дирекции МНФ и стали поздравлять. Мне показалось, что особенно искренне это сообщение восприняли Джеймс Уотсон и американский академик Питер Рэйвин, согласившийся войти в состав Правления нашей Программы.
В тот же день вечером Дж. Сорос должен был объявить о создании Программы на пресс-конференции для иностранных и российских корреспондентов в зале гостиницы "Балчуг Кемпински Москва". Мы поднялись в небольшой зал, где уже находилось несколько десятков корреспондентов. Дж. Сорос сделал заявление по этому поводу, попросил меня кратко сказать о будущих направлениях деятельности Программы, за мной выступил министр образования РФ Евгений Викторович Ткаченко, было задано несколько вопросов, но в целом все было спокойно и даже буднично.
И вот пронеслось незаметно пять лет. Для меня лично эти годы были заполнены ежедневными многочасовыми заботами о выполнении планов, о расходовании средств, подготовкой статей для <Соросовского Образовательного Журнала> и энциклопедии <Современное естествознание>. По многу раз в году мне приходилось летать из Вашингтона то в Москву, то в другие столицы и города, встречаться с сотнями людей, отстаивать правоту наших действий в обсуждениях с нескончаемой чередой администраторов из Нью-Йорка, Лондона и Будапешта, юристов и бухгалтеров, проверявших то финансовую, то юридическую, то административную стороны Программы. Порой приезды команд аудиторов принимали характер какого-то нескончаемого бедствия, но, к нашей чести, никаких отклонений от буквы американского или российского законов найдено не было. Но каждый приезжавший считал своим долгом потребовать усложнить то одну, то другую форму отчетности, потребовать от получателей грантов, чтобы они письменно подтверждали то одно обстоятельство, то другое. В результате отчетность по каждому элементу нашей деятельности - и по индивидуальным и по групповым грантам - все усложнялась и усложнялась.
Чего же мы добились за эти пять лет? Каковы основные итоги работы? Постараюсь кратко ответить на эти вопросы и оценить сделанное со своей колокольни.
РАЗРАБОТКА И ПРИМЕНЕНИЕ ПРИНЦИПИАЛЬНО НОВОГО МЕТОДА ОТБОРА ОГРОМНОГО ЧИСЛА ПОЛУЧАТЕЛЕЙ ГРАНТОВ
Мне кажется, что сегодня правильность совершенно нового в мировой практике способа отбора индивидуальных получателей грантов - учителей средней школы, профессоров, доцентов, аспирантов и студентов - признана на всех уровнях: и в среде администраторов науки и образования, и преподавателями, аспирантами и студентами.
Начну с отбора учителей. К тому времени, когда Дж. Сорос попросил меня в ответ на мои настойчиво повторявшиеся предложения поддержать преподавателей средней и высшей школы, сформулировать правила отбора лучших, я уже хорошо знал существующие в мире механизмы отбора. В годы жизни в СССР (я уехал оттуда в возрасте 53 лет) я прошел через многие ступени и научной и административной карьеры, так что хорошо знал советские порядки, а за время жизни и работы в США также оказался введенным в несколько важных комитетов и понял здешнюю механику, поэтому мне хотелось уйти от наезженных стереотипов, имевших очевидные изъяны. Прежде всего нужно было обойтись без комитетов экспертов, которые всегда, пусть чаще всего невольно, но поддерживали только тех, кого они знали либо прямо, либо через своих знакомых или через тех, кому они передоверяли функции отбора. (Как образно выразился один из профессоров МГУ, считавший, что надо использовать любую лазейку для собственного блага: "Кто держит ложку, тот ее и облизывает".) Поэтому я полагал, что нужно узнавать мнение о лучших учителях у тех, кто сам решения прямо не принимает, но кто лично знает ситуацию со школьными учителями и кто может высказаться о них независимо. Поэтому спрашивать надо не у коллег (они неминуемо будут пристрастны), не у администраторов (их пристрастие еще больше), а надо провести массовые опросы студентов 1-3-го курсов множества вузов. Именно у них надо узнать мнение об их прошлых - еще школьных - учителях. Можно было бы опрашивать и самих школьников. Но, во-первых, последние еще оставались зависимыми от своих учителей, и элемент субъективности в их оценках был бы много выше, а во-вторых, студенты уже стали взрослыми людьми и за прошедшие после окончания школы два-три года могли зрело и с большей объективностью дать оценку своим школьным учителям. Опросить надо было несколько десятков тысяч студентов, так как только тогда массовость опроса позволила бы отобрать тех учителей, чьи фамилии были бы вписаны в анкету не одним или двумя, а сразу несколькими студентами, учившимися в разных вузах и не знавшими о том, что происходит вдали от них. Независимость оценок таким образом резко повышалась.
Поначалу сама идея массового опроса десятков тысяч студентов не просто поразила многих, но и ошеломила своими масштабами и своей направленностью. Многие критики на начальном этапе считали абсолютно неверным принципиальный отказ от учета мнения экспертов в той или иной области. Но время показало, что массовый опрос, а затем учет массового мнения для выбора Соросовских учителей, введение как одного из основных факторов при отборе профессоров и доцентов столь же массового опроса студентов показали себя самым лучшим образом. Как недавно сказала директор одной из московских школ Любовь Мироновна Плахова, "за пять лет существования Соросовской Образовательной Программы уникальный характер предложенного метода отбора элиты учителей средней школы был полностью доказан: были отобраны действительно самые лучшие учителя. Не было ни одного исключения из этого правила! Ни одного!"
На начальном этапе нашей работы многие высказывали сомнения и такого рода, а не окажется ли негативным социальное последействие внедрения в жизнь практики поддержки только лучших. Кое-кто возражал вообще против введения неравенства в сфере образования, грубо говоря, навешивания ярлыков "Лучший из лучших" на тех, кто будет отобран в элиту образования. Само расслоение учительского сообщества и неминуемое усиление неприязни между средней руки учительством, никогда в жизни не согласящимся считать себя хуже других, и элитой, так же как возможное зазнайство и высокомерие тех, кого отнесут к элите, многих пугало. Такого рода опасения были особенно популярны в стране, где 70 лет пропаганда твердила, что все равны (хотя элита партийная и околопартийная существовала и пользовалась царскими милостями властей предержащих). Но даже в обществах демократических эти тенденции, во-первых, всегда существовали и существуют в отношениях между медиократами и людьми выдающимися, во-вторых, ничего отрицательного в конечном счете эта конкуренция не приносит. Для того и вводились новые правила отбора, чтобы самым демократическим путем отобрать элиту.
Конечно, для многих в России слова "демократия" и "демократы" связывались в сознании с некой аморфной благодатью для всех, хотя на самом деле демократия - это не всепрощение и не уравниловка. К тому же те, кто действительно славится своим умением преподавания, выполняют замечательно свою работу не в ожидании награды за это, а в силу выдающихся умственных способностей и других талантов. Поэтому можно было надеяться, что со временем, как только всем станут ясны правила отбора и их независимость ни от чего, кроме как от действительно выдающейся работы лучших преподавателей, отбор элиты начнет сказываться на всем учительском сообществе. Лучшие из медиократов будут стремиться выбиться в элиту, все образовательное сообщество подтянется, тенденция к лучшему, раз уж лучших стали замечать и выделять в масштабах всей страны, станет превалировать, а все это в совокупности окажет самое плодотворное влияние на всю систему образования. Сегодня я могу с гордостью отметить, что именно так и случилось.
Возможно, на уровне сообщества доцентов и профессоров эта тенденция расслоения и недовольства введенными правилами отбора была выражена даже сильнее, чем среди учителей средней школы, особенно у представителей средненьких по своим качествам профессоров. Несколько раз высокомерное несогласие с тем, что тот или иной профессор не прошел через конкурс, приводил к парадоксальной реакции: обойденный коллегами никак не хотел согласиться с плачевным результатом и начинал обвинять всех и вся в том, что правила неверны, что в Правлении Программы засели люди с низкими моральными качествами, что он самый лучший из лучших и что заведомо более слабые его коллеги, ему до плеча не дотягивающиеся, проходили, а его отвергали, значит, есть подспудная против него борьба, критерии отбора в корне неверны, а стране наносится этим вред. Именно эта тенденция проявилась в многолетней борьбе некого Ж. Рухадзе против Программы и в посылке им писем с обвинениями и угрозами во все издания. Однако и на профессорском уровне простой статистический анализ продуктивности получателей грантов (число научных публикаций за последние пять лет, число полученных грантов на исследования, число приглашений на международные конференции и конгрессы, число защищенных под руководством Соросовских профессоров и доцентов диссертаций, число опубликованных учебников и монографий) неопровержимо показал, что Соросовские профессора и доценты - это лучшая, самая продуктивно работающая часть преподавателей высшей школы, отмеченная уважением мирового научного сообщества и ценимая студентами больше, чем остальная часть корпуса профессоров и доцентов.
Не перестают радовать своими выдающимися успехами Соросовские аспиранты и студенты - вторая по числу получателей грантов после учителей категория Соросовских лауреатов. Их неоспоримые успехи и в учебе и в научной работе настолько впечатляющи, что дают основание говорить о том, что, несмотря на все трудности сегодняшней экономической ситуации в стране, Россия не оскудела талантами, что молодежь, приходящая на смену ученым и профессорам, работает в полную силу, с прекрасными научными результатами и с завидной самоотдачей.
Еще один существенный момент уже на начальном этапе обдумывания новых правил отбора элиты был связан с пониманием того, что при предлагавшемся объеме работы было невозможно обойтись без компьютерных методов, без автоматизации всех процессов и создания таких условий, чтобы ни один человек не мог внедриться в процесс отбора и либо исказить отбор в пользу человечка, коему хочется порадеть, либо проявить административный раж. Четко сформулированные алгоритмы отборов каждой категории будущих грантистов, перевод всех учитываемых достижений на язык цифр и знаков и введение их в компьютерную базу данных должны были снять нацело саму возможность реализации на практике этих отрицательных тенденций и должны были придать чистоту механизмам отбора. Это положение также было реализовано на практике и дало поразительно хорошие результаты.
В целом разработка новых правил отбора лучших преподавателей и студентов, введение в практику метода учета массового мнения людей, прямо связанных с процессом обучения, компьютеризация отбора с начала до его завершения стали новинкой в работе благотворительных организаций и могут быть с успехом применены и в деятельности государственных учреждений и ведомств.
КОЛИЧЕСТВЕННЫЕ ИТОГИ ПРОГРАММЫ
Конечно, нельзя обойтись без цифр при рассказе о тех, кто получил индивидуальные гранты. За пять лет гранты Соросовского Профессора присуждены 1457 профессорам вузов и 1421 доценту. Под их руководством в вузах обучалось почти 490 тысяч студентов (в среднем по 170 студентов на одного лауреата). Они также руководили 18 305 аспирантами. За пять лет Соросовские профессора и доценты опубликовали 7800 учебников и монографий, около 80 тысяч научных статей, сделали 1150 докладов на научных и Соросовских конференциях.
Все приводимые здесь и ниже количественные данные стали доступными в результате четко организованной работы с грантистами и постоянным введением в базу данных сведений о новых опубликованных книгах и статьях, о грантах и прочих показателях наших подопечных. Совершенствованию баз данных мы обязаны Владимиру Григорьевичу Зарницыну и Андрею Дмитриевичу Товчигречко. Они разработали программное обеспечение для наших нужд и постоянно следили за пополнением баз данных. В профессорской подпрограмме им помогал Андрей Викторович Карзанов. Те, кто подает документы на конкурс, знают, что от них самих зависит, какая информация окажется в их деле, любой пропуск нежелателен, и потому вполне возможно, что накопленная в нашем банке данных информация самая полная в странах, где функционирует Программа. В немалой степени доброму взаимопониманию и деловому контакту способствует атмосфера, царящая в директорате подпрограммы Соросовских профессоров и доцентов. Я постоянно слышу от самых разных людей и из Москвы и из отдаленных от столицы городов, как им приятно взаимодействовать с директорами этой подпрограммы - Лидией Александровной Рябовой и Мариной Леонидовной Черновой, с их помощницами, каким родным для Соросовских Профессоров и Доцентов стал офис дирекции этой подпрограммы.
Общее число Соросовских учителей за пять лет существования программы достигло 18 474 человек. Для их выявления было опрошено 340 тысяч студентов в 268 вузах страны, причем студенты назвали около 240 тысяч имен лучших по их мнению учителей. Сложнейшую работу по одномоментному опросу сотен тысяч студентов по всей стране проводят всего два человека: руководитель подпрограммы "Соросовские Учителя" Михаил Вадимович Никифоров и его заместитель Альбина Ивановна Резчикова. Они же на протяжении всего этого времени взаимодействуют со всеми Соросовскими Учителями, вызывая своей аккуратностью и интеллигентностью ответные чувства у подопечных им теперь уже восемнадцати тысяч получателей грантов.
В разные годы для отбора лучших из лучших использовали правило, по которому в тех городах, где проводили опрос, только тот учитель, чье имя было названо независимо девятью студентами, попадал в число избранников, а сельскому учителю нужно было быть названным шестью и более студентами. Соросовские Учителя - это на самом деле выдающиеся мастера преподавания. Об этом говорит такой факт: 74 процента их выпускников поступает в вузы! Среди Соросовских Учителей есть 83 человека, которые подтверждали это звание каждый год, завоевывая ежегодно гранты. Они настоящий золотой запас России, и было бы правильно, если бы Россия особо отметила этих замечательных людей.
Под стать старшим и молодые. 3340 аспирантов и 6420 студентов завоевали звания Соросовских лауреатов за эти годы. Они опубликовали более 10 тысяч научных статей, сделали более 15 тысяч докладов на научных конференциях, приняли участие более чем в 5 тысячах исследовательских проектов. Казалось бы, с нетерпеливыми, часто резкими в суждениях и еще не отесанными жизнью студентами и аспирантами работать трудно. А уж добиться от них, вечно спешащих все успеть и за всем угнаться, присылки вовремя отчетов о получении денег и об их тратах просто невозможно. Хрупкая на вид директор подпрограммы "Соросовские аспиранты и студенты" Лариса Авраамовна Витзон проявила за эти пять лет недюжинный характер и такое тонкое умение находить общий язык с любыми студентами-уникумами, что порой только диву даешься. Заботящаяся о всех своих подопечных в целом и о каждом из ее 10 тысяч грантистов в отдельности, заставляющая деканаты вузов вовремя и точно выдавать бесконечные справки, требуемые нашими контролерами-юристами, жестко отстаивающая интересы студентов и аспирантов на всех уровнях вплоть до министерского, Лариса Авраамовна стала настоящим сокровищем в дирекции российского отделения Программы Образования.
РОЛЬ СОРОСОВСКИХ КОНФЕРЕНЦИЙ УЧИТЕЛЕЙ
Через несколько месяцев после начала работы Программы пришло наконец ясное пониманию того, как лучше всего реализовать один из пунктов нашей Программы. В опубликованном в газете "Известия" объявлении о начале нашей деятельности говорилось:
"В рамках осуществления_ Программы будут приложены значительные усилия в организации поддержки профессиональных контактов: взаимодействия в форме конференций, семинаров, рабочих совещаний для преподавателей средней и высшей школы. Предусматривается, что эта поддержка будет охватывать в первую очередь тех, кто получит индивидуальные гранты_ Цель этой программы - содействовать установлению в кратчайшие сроки контактов между преподавателями всех уровней, сближению сотрудников школ, университетов и исследовательских центров, формированию общественных групп, которые смогут объединить преподавателей разных дисциплин на национальном и международном уровнях. Можно ожидать, что эта подпрограмма приведет к созданию Национальной Ассоциации Преподавателей Точных Наук".
Написать этот текст я написал, но идея все еще оставалась незавершенной, так как простого и реально работающего механизма для воплощения ее в жизнь я пока предложить не мог. Но за первые два-три месяца работы эта идея, как говорится, дозрела. В начале существования нашей Программы, главным образом благодаря давлению, оказываемому на меня директором Международного научного фонда Александром Давидовичем Гольдфарбом и академиком В.П. Скулачевым, для Соросовских Профессоров был установлен огромный грант - 20 тысяч 500 долларов на два года. Уже после объявления Программы Джордж Сорос как-то позвонил мне в воскресенье и стал выговаривать, что даже по западным меркам это слишком большие деньги для поддержки индивидуальных ученых. Он предложил снять 7 тысяч долларов, которые первоначально выделялись на закупку реактивов и оборудования Соросовскими Профессорами. Однако и за оставшиеся деньги профессорам не предложили хоть что-то делать помимо их обычной работы в вузах. Тогда-то я и подумал, что было бы честно и целесообразно обязать каждого из профессоров в течение года подготовить две лекции о последних достижениях науки в их узкой исследовательской области и выехать для чтения лекций на конференции для учителей, которые мы организуем для всей страны.
Теперь идея обрела организационные рамки, мы подготовили письма всем профессорам, в которых оповестили их о введении этого условия. Параллельно мы начали работу по подготовке конференций.
Сегодня общепризнано, что Соросовские конференции учителей стали ярчайшими событиями в жизни высшей и средней школы страны. Проводимые во всех областях страны, собирающие огромные аудитории слушателей, наши конференции стали важнейшим инструментом переподготовки учителей точных наук в масштабе страны. Трудности, обусловленные низкими зарплатами и невозможностью выписывать не только специальную, но даже и научно-популярную литературу, лишили российских учителей того стержня, на котором раньше держался высокий уровень российского образования, - учителя знали о новых достижениях науки, еще не вошедших в учебники, и могли доносить эти знания до школьников. Это было исключительно важно для сохранения высочайшего базисного уровня образования в огромной стране. С появлением глобальных экономических трудностей все рухнуло, и теперь средняя школа должна была неминуемо и быстро отставать от сегодняшнего уровня науки все больше и больше. Соросовские конференции дали возможность устранить этот конфликт между интересом к знакомству с новым в науке и невозможностью обеспечить доступ к информации и снабдили учителей так нужными им сведениями.
Но конференции оказались принципиально важными и для профессоров. Именно благодаря конференциям раскрылись лучшие стороны Соросовских профессоров - не просто исключительных лекторов и первоклассных исследователей. Большинство из них, как это и вытекало из имманентной сути представителей элиты, были людьми с альтруистскими наклонностями, жаждущими помогать людям, ищущими контактов с равными себе по уровню нравственного горения и гражданской устремленности коллегами из средней школы. То, чего так исступленно добивались Ленин и Сталин - разобщения групп интеллигенции, расслоения этих групп и установления лучшего контроля, тотального контроля за каждой из групп по отдельности и за всей когортой деятелей образования и интеллигенции в целом, - впервые в масштабах всей страны было отброшено. Теперь барьеры, возведенные между преподавателями средней и высшей школы, были на Соросовских конференциях сломаны, и начался неуправляемый и все убыстрявшийся процесс взаимного обогащения обеих социальных групп. Профессора и доценты направлялись к своим коллегам с рассказами о достижениях науки, учителя с волнением и неподдельным интересом встречали их в аудиториях и своим отношением воспламеняли души лекторов, давая им моральный заряд такой силы, какого они, возможно, никогда в своей жизни не получали. Я помню, как академик В.П. Скулачев после первой поездки в Ставрополь на Соросовскую конференцию написал в дирекцию восторженное письмо о давно не испытывавшемся им моральном удовлетворении, полученном после общения с учителями средней школы. Я был свидетелем того, как директор Астрономического института имени П.К. Штернберга член-корреспондент РАН А.М. Черепащук и профессор того же института В.М. Липунов сами загорались во время лекций и воспламеняли аудиторию. Та же атмосфера царила и царит на Соросовских конференциях, проводящихся в самых разных уголках страны.
Подпрограммой профессиональных контактов руководит кандидат технических наук Наталья Владимировна Палеева - прекрасный организатор и необыкновенно четкий и требовательный к себе и к другим человек. С точностью хронометра под ее руководством пошли конференции во всех регионах страны - по 80 конференций и более в год. Руководители подпрограммы "Соросовские Профессора и Доценты" доктор технических наук Лидия Александровна Рябова и Марина Леонидовна Чернова взяли на себя труд формировать бригады лекторов, выезжавших по их просьбе на региональные конференции. В бригаде были представители каждой из дисциплин, и потому приезд настоящих лидеров в отдельных дисциплинах в новое место превращался в необыкновенно успешный и запоминающийся всем слушателям парад знаменитостей и уникумов. Неудивительно поэтому, что на конференции устремились не только Соросовские учителя, но гораздо большее число учителей, не награжденных этими званиями, но старающихся не отстать от них по своим знаниям. На второй день каждой конференции были организованы обсуждения насущных проблем преподавания, по традиции названные "круглыми столами". Во время этих обсуждений, проходивших с участием лекторов, учителя могли и сами высказываться о своих находках и получать ответы на множество вопросов от приехавших профессоров и доцентов. Необыкновенно теплая, лишенная какого бы то ни было зазнайства, чиновничьего серьеза или начальственного покровительства атмосфера на Соросовских конференциях создала им невиданную славу по стране. Повсеместно важность таких конференций признают руководители органов образования в республиках и областях, и не приходится сомневаться, что, даже если Программа прекратит свою деятельность, в той или иной форме конференции сохранятся и установленный контакт преподавателей высшей и средней школы продолжится.
Не будет преувеличением сказать, что более 360 конференций, проведенных за четыре года существования Программы в 77 городах страны, на которых было прочитано более четырех с половиной тысяч лекций и в которых приняло участие на конец 1998 года 58 000 учителей (из них 22 тысячи Соросовских Учителей), принесли знания миллионам и миллионам школьников. Ведь даже если у одного учителя в год учится всего 80-100 школьников и школьниц, то и тогда ознакомление 58 тысяч учителей с новыми знаниями, фактически переподготовка их силами лучших ученых страны, даст возможность получить новые знания 4,6-5,8 миллионам школьников. Повторявшиеся почти пять лет конференции несомненно оказали глубокое воздействие на всю систему средней школы, и именно в этом заключается их эвристическое значение, равно как в приближении профессоров и учителей и в создании особой атмосферы совместного творчества и взаимоуважения коренится огромное моральное воздействие региональных конференций.
В последние полтора года Соросовской Образовательной Программе удалось добиться и еще одного отмеченного многими в стране результата. Известно, что с момента постройки по инициативе П.Н. Яблочкова, А.Г. Столетова, П.Н. Лебедева и других крупнейших российских ученых, входивших в число членов Российского общества любителей естествознания, антропологии и этнографии, в 1877 году в Москве Политехнического музея он стал центром обучения новейшим достижениям науки. С 1887 года в музее начали проводить публичные воскресные чтения, ставшие традиционными. На них лучшие ученые делились своими мыслями со школьниками, студентами и всеми, кого волновал научный прогресс. Десятилетиями публичные воскресные чтения притягивали к себе жаждущих знаний и тех, кто готов был этими знаниями поделиться. В советское время эта традиция теплилась, лекции хоть и не еженедельно, но проводились, но в последние два десятилетия их прекратили. Когда три года назад мы впервые решили арендовать Большой зал Политехнического музея для Соросовских конференций, мы исходили просто из удобства его расположения. Но после нескольких таких конференций В.П. Скулачев предложил сделать еще один шаг - начать проводить ежемесячные чтения Соросовскими профессорами для московской интеллигенции (главным образом, конечно, для учителей и школьников). Их стали проводить под девизом "Соросовские профессора - учителям Москвы". Я прилетел из США, чтобы прочитать первую лекцию в этой серии, и эмоционально эта лекция оказалось для меня исключительно значимой. Дело было даже не столько в том, что на нее пришло почти 800 слушателей (в те дни в Москве стояли лютые морозы, в Политехническом музее за неделю до лекции промерзли и полопались трубы отопления, поэтому по телефону обзвонили московские школы и предупредили, что надо тепло одеться, ибо в зале может оказаться холодно, но ночью перед лекцией благодаря подвижничеству дирекции музея аварию удалось ликвидировать и начать обогревать заледеневший зал), сама атмосфера этих чтений была возвышенной и трогательной.
В этом номере журнала мы публикуем письма тех, кто прислал нам поздравления в связи с пятилетним юбилеем Программы, и читатели могут увидеть, что именно это возрождение традиции чтения лекций в Политехническом музее вызвало наибольшее одобрение выдающихся деятелей российской культуры - Беллы Ахмадулиной, Фазиля Искандера, Марлена Хуциева и др. Теперь ежемесячно крупнейшие российские ученые - Соросовские профессора выступают в Большом зале Политехнического музея, собирая огромные аудитории и выполняя почетнейшую миссию на Земле - миссию учителя!
"СОРОСОВСКИЙ ОБРАЗОВАТЕЛЬНЫЙ ЖУРНАЛ"
После успеха первых же Соросовских конференции в конце 1994 - начале 1995 года стало ясно, что содержание лекций должно стать доступным не только слушателям, присутствующим на данной конкретной конференции, но и всем, кто интересуется новейшими достижениями в стране, и в первую очередь учителям, студентам и школьникам. Следовало пойти еще на один принципиально важный шаг - начать издавать собственный журнал. Однако реализовать это начинание на практике было непросто. Почти полгода ушло на раскачку, на уговоры Джорджа Сороса, который с первого моего разговора о журнале держал себя настороженно и недоверчиво, на поиски будущего редактора журнала, на отработку механики его издания. Набив первые шишки, мы решили уйти от тех, кто брался помогать изданию журнала, преследуя на деле иные, прозрачно эгоистические цели, и решили, что надо сделать все максимально дешево и самим осуществлять всю работу до передачи готовых пленок в типографию.
Собрав довольно быстро маленький, но весьма эффективный коллектив редакции под руководством одного из лучших редакторов научной литературы, бывшего заведующего редакцией издательства "Наука", более 25 лет затем руководившего (и руководящего по сей день) редакцией журнала "Доклады академии наук" Юрия Анатольевича Пашковского, редакция нашего журнала смогла добиться прекрасных результатов. Полноцветный ежемесячный журнал, выходящий огромным для научных изданий тиражом в 40 тысяч экземпляров и рассылаемый бесплатно во все средние школы страны с 9-11-ми классами и в библиотеки всех вузов страны, приобрел популярность и стал любимым журналом молодежи. Журнал поступает в течение трех лет в 3300 городских, вузовских и региональных библиотек и в 31 500 школ, расположенных в 17 тысячах населенных пунктов России. Под руководством многолетнего руководителя Информационного отдела Программы, в течение последнего года сменившего В.В. Борисова на посту исполнительного директора Российской дирекции Программы, В.Г. Зарницына, были проведены опросы почти четырнадцати с половиной тысяч читателей журнала, которые сообщили нам, сколько, по их данным, людей читают журнал постоянно, какие статьи нашли наибольшее число читателей, что нравится и что не нравится в содержании журнала (на вопросы анкеты в 1997 году ответили 6876 учителей средней школы, 1191 преподаватель вузов, 1629 библиотекарей, 2414 директоров школ, 504 аспиранта, 288 студентов и 1476 школьников - видела ли когда-нибудь и где-нибудь в мире служба, проводящая опросы, такое количество респондентов!). На основании опроса можно сделать вывод, что в среднем один экземпляр журнала систематически читают 13 читателей, что означает, что ежемесячно его аудитория составляет 520 тысяч человек или свыше 6 миллионов в год.
Нам удалось организовать четкий механизм оценки присылаемых в журнал статей, позволяющий отбирать лучшим образом написанные статьи. Каждый Соросовский профессор, если он хочет участвовать и на следующий год в конкурсе на это звание, должен представить в редакцию журнала две статьи в год. В статьях категорически запрещено описывать лишь свои результаты, использовать страницы журнала для пропаганды той научной школы, к которой относит себя автор, для высказывания политических взглядов, для целей, не связанных с рассказом о последних достижениях науки в его конкретной области. Статьи не должны превышать определенного размера, должны иметь не более пяти иллюстраций, должны быть написаны понятно, информативно и грамотно. Все статьи поступают в редакционные советы экспертов, созданные нами по пяти дисциплинам. Члены экспертных советов обязаны сами прочитать все статьи, затем обычно они отправляют статьи еще минимум на одну (как правило, две) внешнюю рецензию к авторитетам в данной области, после чего они должны высказать автору свои замечания в письменной форме или рекомендовать статью в печать. С самого начала мы договорились, что в отличие от большинства изданий в мире мы будем демократичными не на словах, а на деле и члены экспертных советов, направляющие отзывы авторам, не будут делать это анонимно, а, как правило, будут подписываться под отзывами. Эта внешне не очень заметная мера свела к минимуму обиды и подозрения, так широко распространенные в мире научной периодики. Подписанный отзыв лишал авторов статей возможности обижаться на замечания, идущие от конкретных людей (замечу, исключительно хорошо известных в своей сфере и пользующихся высочайшей репутацией). Теперь на конкретные замечания надо было отвечать конкретными исправлениями недочетов. За все годы издания журнала я как главный редактор получил только четыре письма, отвергающие описанный выше принцип оценки статей, от авторов, чьи статьи были отклонены экспертными советами.
После положительного решения экспертных советов статьи поступают ко мне, и я читаю их все. Я нередко направляю статьи на дополнительное рецензирование выдающимся ученым в России или других странах и принимаю решение о публикации статьи. Нередко при этом я прошу авторов что-то объяснить более подробно или дополнить текст новыми данными.
Авторами 700 статей, опубликованных за эти годы, стали действительно ведущие ученые страны, многие академики РАН и отраслевых академий, ведущие лекторы из многих вузов. Не скрою, взяв в руки новый номер, я начинаю подсчитывать, сколько авторов работает в Москве или Санкт-Петербурге, сколько из них трудится в провинциальных университетах и вузах. То, что в последние два с половиной года статьи, написанные нестоличными авторами, превалируют, лично меня очень радует и позволяет с уверенностью заявлять, что и в провинциальных вузах по сей день работают выдающиеся ученые, сочетающие преподавание на высоком уровне с интенсивной и плодотворной научной деятельностью.
Следует также отметить, что уже более двух лет мы поддерживаем свой собственный сервер в "Интернете" и к настоящему времени благодаря усилиям заместителя редактора Ю.А. Пашковского Андрея Юрьевича Кондратовича все статьи журнала (а их около 700) можно прочитать в Интернете, обратившись к нашему серверу - www.issep.rssi.ru
СОРОСОВСКАЯ ОЛИМПИАДА ШКОЛЬНИКОВ
За четыре года существования Программы (Олимпиада этого года еще не завершена) в Соросовской олимпиаде школьников приняли участие 433 тысячи детей из 1400 городов 88 регионов России и из городов ближнего к России зарубежья.
Соросовская олимпиада была организована на новых принципах. Она была задумана как соревнование, независимое от проводимых государством олимпиад, как соревнование, в котором принимало бы ежегодно участие максимально большое число учащихся. Было предложено для нашей Олимпиады составлять задачи иначе, чем в официальных олимпиадах (делать их по смыслу более близкими к школьным программам, а по стилю - уберечься от заумствования, нарочитых уловок и мысленных подножек тем, кто их решает). Затем было предложено распространять на первом туре задачи заранее - через газеты и журналы, - чтобы школьницы и школьники, папы и мамы ребят узнавали о них и старались попытать счастья. Введение заочного тура в то время - пять лет назад - было для России совершенно новым делом. Затем я предложил проводить массовый тур, на который мог бы прийти каждый, кто того хотел, независимо от участия в первом (заочном) туре. Тем самым каждый год заочный тур был как бы затравкой к настоящему личному соревнованию во время второго тура. Поскольку число участников этого тура было очень большим, то необходим был третий тур, на который приглашали только победителей второго тура. Мы установили небольшие по стоимости призы для победителей третьего тура, зато призы многочисленные. Кроме того, мы постарались привлечь к олимпиадам внимание учителей. Мы просили их приезжать на второй тур, взаимодействовать с нами, писать нам и сообщать свое мнение о характере организации Соросовских олимпиад, о содержании и языке задач, высказывать свои предложения о том, как можно было бы все сделать еще лучше. Подпрограммой олимпиад руководит учитель с большим стажем Борис Иойнович Миропольский, развернувший беспрецедентным образом масштабы Соросовской олимпиады и привлекший к ней внимание сотен тысяч людей.
Было также решено ежегодно издавать сборники задач Соросовских олимпиад массовыми тиражами. Хотя для этого требовались значительные средства, но польза от сборников была огромной: учителя стали использовать их для классной и внеклассной работы очень широко. Узнав это, мы пошли на то, чтобы издавать наши задачи и их полные решения по всем дисциплинам не только в книгах, которые Программа выпускала массовыми тиражами, но и в газетах, популярных в среде учителей, - газете "Первое сентября" и "Учительской газете". В прошлом и позапрошлом году это привело к тому, что условия и решения задач Соросовской олимпиады были опубликованы тиражом по 600 000 экземпляров.
Благодаря всему этому в Соросовских олимпиадах приняло участие, как уже было сказано, невиданно большое число участников - 433 000 за первые четыре года (можно предполагать, что за пять лет число участников превысит 750 тысяч).
О том, что Олимпиада стала популярной, говорит и тот факт, что год от года растет число участвующих в ней учеников из стран ближнего зарубежья. Мне было также очень приятно слышать от нескольких математиков в США, которые занимаются составлением задач для Всеамериканской олимпиады, что они читают - не зная русского языка! - все выпускаемые нами сборники задач (значит, находят переводчиков и оплачивают их услуги, чтобы сделать перевод в одном экземпляре, каждый для себя). Я даже попробовал проверить, знают ли они на самом деле наши сборники задач, держали ли они их в руках. Так, более года тому назад я спросил профессора Ури Трайзмана из Техаса, доставая с полки последний выпуск задачника, использовал ли он в работе этот выпуск или другой. Бегло глянув на книжку в моих руках, он тут же сказал: "Да, этот, а также один чуть потоньше, в мягкой обложке!"
Победители наших олимпиад пользу принесли России и в том отношении, что на протяжении всех пяти лет именно победители Соросовских олимпиад неизменно включались в состав официальных российских команд на Всемирные олимпиады школьников по физике, математике, химии и биологии. Свыше 95 процентов всех российских медалей, полученных на Всемирных олимпиадах, заработали победители нашей Соросовской олимпиады!
ИЗДАНИЕ УЧЕБНИКОВ ДЛЯ СРЕДНЕЙ ШКОЛЫ
Наша издательская деятельность началась с перепечатки учебников для средней школы по точным наукам. Мы опять подошли к этой проблеме нестандартно. За несколько лет до нас в рамках громадного по истраченным деньгам проекта "Трансформации гуманитарного и экономического образования", которым руководили американец Дэн Дэвидсон и англичанин Теодор Шанин, в ускоренном темпе были подготовлены несколько сот новых учебников, срочно изданных. Против многих из них началась кампания травли, в основном руководимая коммунистами, нашлись эксперты, отмечавшие все новые ошибки в текстах, искажение истин, которые казались экспертам непотребными. Не мое дело оценивать результаты той работы, я не эксперт в гуманитарных дисциплинах и тем более в экономике, но я решил, что мы обязаны найти такой способ, который помог бы нашим же Соросовским учителям получить учебники в момент, когда государство вдруг перестало их печатать, поставив тем школу в отчаянное положение, а с другой стороны, не дал бы критикам даже малейшей возможности к чему-то прицепиться хоть с партийно-идейной, хоть с нравственно-этической или научной стороны. Мне показалось, что есть одно решение. Если в гуманитарных науках, не говоря уж об экономике, коммунисты десятилетиями насаждали истины лживые и подчас непристойно лживые, то в точных науках этого делать было нельзя (надо же было строить мосты, дороги и запускать ракеты с бомбами). Поэтому учебники по точным наукам переделывать нужды не было, нужно было просто лучшие из них срочно переиздать. Были собраны сведения о всех учебниках по математике, физике, химии и биологии, изданных за последние пять лет, подготовлен их сводный список и разослан 3400 Соросовским учителям. Работа эта была быстро завершена, и оказалось, что за эти годы было напечатано в СССР сто сорок учебников. Был приготовлен список всех учебников, против названия каждого из них мы попросили учителей сделать пометки, знакомы ли они с данным учебником, читали ли они его, использовали ли в своей преподавательской работе, и если использовали, то рекомендовали ли бы они напечатать данный учебник снова. Полученные ответы более трех тысяч лучших учителей страны дали возможность отобрать 25 лучших учебников. Они были напечатаны общим тиражом 550 тысяч экземпляров. Учебники были разосланы Соросовским учителям, и мы получили множество писем с благодарностями от них и за то, что их голос был услышан и принят во внимание, и за то, что в такую тяжелую для них пору, когда они остались без учебников, мы помогли и им и миллионам школьников (мы знаем, что чаще всего в ту пору учебники наши использовались не одним, а сразу несколькими школьниками).
В целом инициатива с печатанием учебников получила высокую оценку учителей и школьников.
СОЦИАЛЬНЫЕ ПОСЛЕДСТВИЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ МЕЖДУНАРОДНОЙ СОРОСОВСКОЙ ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЙ ПРОГРАММЫ
Не приходится сомневаться в том, что деятельность нашей Программы оказала мощное воздействие на систему образования в странах, где она существует, и на все общество в целом.
Ни один из фондов, работавших и работающих на средства Джорджа Сороса, не оказался так тесно связанным с обществом в целом. Простой подсчет позволяет показать, почему именно эта Соросовская инициатива стала столь популярной в странах и почему она снискала имени Дж. Сороса максимальное уважение в широких массах. Дело не только в том, что разработанные новые критерии отбора лучших показали огромному числу людей, как могут работать на практике демократические правила, что значит Открытое Общество. То, что нам удалось втянуть в процесс отбора кандидатов на получение звание Соросовского учителя почти полмиллиона студентов, вызвало невиданный резонанс среди всего социума культурных людей. Возвращаясь из вузовских аудиторий, где проводился опрос, студенты рассказывали об этом своим друзьям и родственникам, и в первый же год множество людей в стране узнало о нашем начинании. Затем мы сделали все возможное, чтобы через газеты и прессу рассказать о том, как обрабатываются полученные данные, как создается мощнейший банк данных о лучших учителях (сейчас, кстати, в нем содержатся имена, отчества, фамилии 250 тысяч учителей страны, а также названия и адреса школ, где они работают). Из года в год мы повторяли опросы с применением той же методики. Рассказы о том, как проводится опрос, сначала поразили многих администраторов образования, а затем большинство руководителей на местах и в центральных министерствах стали нашими лучшими друзьями. Благодаря этому мы получили за пять лет более 5,9 миллионов долларов от российского правительства, от правительства Москвы и многих других областей. В установлении контактов с региональными организациями ведущую роль сыграли Евгений Викторович Ткаченко и Игорь Олегович Темкин - оба доктора химических наук и профессора.
Об общественном же звучании инициативы по поддержке элиты учителей говорит следующий факт. Если учесть только число учителей средней школы, получивших грант (более 18 тысяч человек), и принять во внимание, что в среднем учитель ежегодно работает с сотней школьников, то это означает, что только под непосредственным патронажем Соросовских учителей в стране постоянно находилось около 2 миллионов школьников за пять лет. С общим числом мам и пап, дедушек и бабушек, других родственников это означает, что имя Джорджа Сороса вошло с самой лучшей стороны в миллионы и миллионы семей, стало близким десяткам миллионов людей, непосредственно знающих, какую пользу этот человек принес лично им. Память об этом будет еще многие годы оставаться в умах людей.
Конечно, роль Соросовских учителей в укоренении положительного образа нашей Программы неоценима. Но и роль Соросовских профессоров, Соросовских доцентов, Соросовских аспирантов и Соросовских студентов также исключительно важна. Более 12 600 человек получили эти гранты в течение пяти лет. Благодаря грантам лучшие ученые и преподаватели высшей школы смогли жить и работать нормально в момент, когда их жизнь была поставлена под угрозу. Деятельность Программы сказалась самым положительным образом на судьбе многих академических институтов, позволив сохранить в России замечательных исследователей. В этом отношении деятельность Программы оказала существенную поддержку Российской академии наук. Под руководством почти двух с половиной тысяч Соросовских профессоров и доцентов в вузах России обучалось почти 490 тысяч студентов. Это означает, что огромная армия высококачественных специалистов была подготовлена за пять лет в трудное для России время. Этот социальный аспект не может быть оставлен без внимания. Он с самой лучшей стороны характеризует положительную роль миллионов и миллионов долларов, выделенных Дж. Соросом не просто для получателей грантов, а для всего российского общества, для развития его науки и техники.
В последние несколько месяцев я начал получать копии обзоров из академических журналов по точным наукам, издающихся в России Академией наук, в которых помещены статьи с анализом выдающейся роли, которую играет сегодня в России "Соросовский Образовательный Журнал". Специалисты разных точных дисциплин пишут в этих аналитических обзорах о высоком научном уровне журнала. Журнал превратился в существенный источник информации, равного которому в России сейчас нет. Поэтому так заметен интерес к "Соросовскому Образовательному Журналу", поэтому прилагательное "Соросовский" и с этой стороны окружено почетом и уважением.
Я выше уже говорил об одновременном влиянии Соросовских региональных конференций на сообщество учителей средней школы и профессоров школы высшей. Впервые в постсоветском пространстве эти группы интеллектуалов, десятилетиями отторгавшиеся друг от друга, оказались сведенными вместе за очень важным занятием - передачей научного опыта и знаний. Последействие этого социального эксперимента переоценить трудно. Он на самом деле исключительно плодотворно влияет и будет влиять на обе социальные группы. Возникающие сейчас Клубы Соросовских профессоров (во Владивостоке, в Воронеже, Москве, ряде других городов) хотят не потерять эту традицию, а приумножить ее и в будущем. Это замечательное свидетельство того, что сделанное нами дало прекрасное продолжение. Если таким же образом возникнут Национальные ассоциации учителей средней школы, то можно будет считать, что и после завершения нашей работы останется долговременная память о сделанном добром и полезном деле.
Нельзя не сказать и еще об одном социальном аспекте. Российское общество издавна было настроено критически, если не сказать подозрительно, в отношении помощи стране, приходящей из-за рубежа. Традиционно эта помощь принималась, но умами не воспринималась как очень уж существенная. Привыкшие своими руками и своим умом выбираться из социальных трясин, русские люди сантиментами в отношении тех, кто им помогал, не грешили. Пожалуй, впервые в истории России два Соросовских начинания - Международный научный фонд и наша Международная Соросовская Программа Образованиях в Области Точных наук - сломали этот стереотип, вызвали горячий ответ во всем российском обществе. Не приходится сомневаться в огромном значении этого факта.
Не приходится сомневаться и в том, что каждодневная практическая деятельность дирекции Программы, постоянно находящаяся под пристальным взглядом корреспондентов газет и журналов, освещаемая на страницах российской прессы, показала, как надо руководить огромными коллективами, как на практике воплощать в жизнь идеалы демократии и Открытого Общества. Сам коллектив дирекции исключительно малочислен. Всеми 76 миллионами долларов, розданных более 30 тысячам человек в виде грантов, истраченных на проведение конференций, издание учебников и "Соросовского Образовательного Журнала", на гранты лучшим школам страны, управлял коллектив в 50-70 человек (включая вспомогательный состав - уборщиц, поваров и шоферов). Ни одного истраченного впустую доллара, ни одного незаконного платежа - это правило привело к исключительно высокой результативности дирекции Программы. Недавно один из литераторов несколько раз посещал дирекцию программы и разговаривал с многими сотрудниками. Его удивление было неподдельным. Он искренне недоумевал, как могло случиться, что ни разу в жизни не довелось ему встретить такого коллектива единомышленников и друзей, как в нашем московском офисе. "Это поразительно, - восклицал он, - просто непостижимо. Все от профессора Рябовой до поварихи Леси так предупредительны, так радушны, так искренне влюблены в свою работу. Как Витзон и Резчикова рассказывали о своих грантистах! Будто это их ближайшие родственники!"
Нравственный урок от такого поведения не забывается. В годы, когда, казалось бы, все кругом уверены: ни одно благое дело не остается неиспоганенным, все до одной благородные инициативы оказываются извращенными теми, кто нагло откусывает от пирога западных подношений и вместо помощи тем, кому эти средства предназначены, ворует, кто сколько может, в течение первых четырех лет всего 4 процента в год тратилось нами на собственные административные нужды! Это с удивлением обсуждалось и теми, кто проводил финансовые проверки нашей работы, и теми, кто просто слышал об этом.
Наконец надо отметить, что есть эффект более высокого социального порядка. Едва ли не впервые Международный научный фонд и ставшая его продолжением наша Образовательная Программа с их новыми правилами отбора грантистов, с четко запрограммированной и ни разу не давшей сбоя системой выплат всех до цента запланированных средств каждому из 30 тысяч получателей грантов продемонстрировали, что нравственность не пустое слово и что действенная адресная помощь людям не выдумка и не обман. Вера в благородство целей людей типа Джорджа Сороса была подтверждена на деле выплатой средств этим 30 тысячам людей из сферы образования, от которых не потребовали ничего, кроме одного - быть отмеченными их же учениками и соотечественниками за творческое горение, за самоотдачу, за великолепный труд. Этот нравственный результат много стоит.
Фэйрфакс, США
3-5 апреля 1999 года
